Псiхалогiя
Арцём – мастак з Беларусі, пачаў ужываць псіхаактыўныя рэчывы яшчэ ў Беларусі. Год таму ён вымушаны быў з’ехаць з пагрозы рэпрэсій і цяпер жыве ў Польшчы. «Не сёння, не ўчора, не заўтра» паразмаўлялі з Арцёмам пра досвед ужывання ПАР за мяжой і дома ды пра наркаадукацыю і легалайз.
Арцём, 37 гадоў
“Я использовал алкоголь как инструмент…”
Эмигрировал я из Беларуси по политической причине: меня начали преследовать власти. Уезжал я, как говорится, в последнем вагоне.
Когда я жил в Беларуси, я столкнулся с алкогольной зависимостью. Я использовал алкоголь как инструмент, он помогал мне раскрываться. Потом это переросло в другую стадию, когда алкоголь стал пользоваться мной как инструментом.
Я сразу скажу, что я не пил много. Я сам по себе не крупного телосложения, поэтому моя версия алкоголизма была импульсивная, когда максимально быстро надо накидаться. Определить сколько я выпивал в день сложно. Я просыпался, выпивал, засыпал и так на протяжении дня. Со временем дни перерастали в недели, а недели — в месяцы. Но я все же смог завязать с алкоголем. Шесть лет я уже не пью. Это действительно было проблемой в моей жизни. Алкоголь заменил мне все. По утрам я просыпался и сразу думал, как бы выпить. Параллельно я ещё и работал: работа не мешала мне алкоголизироваться, так как я работал вахтовым методом.
“Мне нравится чистый стим, без всякой эйфории и прочей ерунды…”
Психоактивные вещества я употребляю давно, порядка 20 лет, сейчас преимущественно амфетамин. Раньше это были всякие травки, галлюциногенные растения, аптечные наркотики. Принимал я их редко, пару раз в год. Потом я попробовал опиаты. И мне понравилось, но я на них не подсел. Возможно, на тот момент я до конца так и не понял суть этого кайфа.
Опиаты я употреблял только в компании других людей. Искать их самому не было желания. Два года кололся опиатами, но соблюдая меры предосторожности. И смог бросить. В целом к веществам на протяжении всех этих лет у меня не возникало такой тяги, как к алкоголю.
Какому конкретно веществу я отдаю предпочтение на данный момент — только амфетамину. Потому что мне нравится чистый стим, без всякой эйфории и прочей ерунды.
“В теме зависимости обычно есть место созависимым отношениям…”
Что у меня серьёзные проблемы с алкоголем, мне подсказали мои близкие. Я стал понимать, что я их теряю. И выбор был: либо пить до последнего, либо остановиться. Мне всегда было важно, чтобы никто не страдал из-за моего злоупотребления.
В теме зависимости обычно есть место созависимым отношениям. Когда потакают твоим желаниям и в то же время пытаются контролировать твою зависимость. На мой взгляд, если близкого человека не устраивает зависимость, то нельзя давать деньги на наркотики или алкоголь. С другой стороны так же нельзя себя ставить выше близкого, который столкнулся с этой проблемой. Ведь банальное обвинение “ты алкаш, ты наркоман” ничего не изменит. Если совсем не можешь принять чужую зависимость, то лучше вовсе обрывать общение. Считаю, что любой человек имеет право прожить жизнь так, как он решил. И если он решил прожить жизнь употребляя, то почему и по какому праву стоит ему мешать?
“В Польше я однозначно стал употреблять больше…”
У меня нет позитивного прогноза на собственный счет, и я должен признать, что, возможно, моя зависимость от ПАВ еще только на стадии развития. Иногда, мне кажется, что я чувствую, как она прогрессирует. Наверное, на это повлиял мой переезд в Европу.
До эмиграции я покупал вещества через даркнет (на гидре), это было достаточно просто. Я бы не сказал, что в Беларуси есть проблема с доступностью ПАВ. Там, скорее, проблемы с их контролем и криминализацией. После падения гидры я уже ничего не покупал из-за недоверия к новым площадкам.
В Польше я однозначно стал употреблять больше. Я это связываю с тем, что качество веществ в Европе хуже, чем на постсоветском пространстве. Это замечают почти все потребители ПАВ, которые переехали сюда из Беларуси или Украины.
Ты употребляешь, но гештальт не закрыт, тебе нужно больше и больше. И все равно достичь желаемого результата просто нереально, организм не вывезет такое количества дряни в себе. Если в Беларуси я мог употребить качественное, проверенное вещество раз в месяц и меня не тянуло больше, то в Европе я прибегаю к ПАВ куда чаще. Это как автогонка: ты привык к одной машине и одной скорости, а тебе резко выдали другое авто, и едет оно медленнее.
“Развлечение превращается в зависимость, когда у тебя без веских причин возникает желание употребить…”
На данный момент я все же характеризую свое употребление как контролируемое. Или, скажем так, моя зависимость еще на той стадии, когда вещества не отвлекают меня от обычных дел. Я могу нормально ходить на работу, видеться с друзьями, уделять внимание близким и делать то, что делают нормальные люди.
Тем не менее я осознаю риски, и не рассчитываю, что мой опыт в преодолении алкогольной зависимости поможет мне в случае, если появится зависимость от веществ. Конечно, её стадии и течение будут такие же, как и при алкогольной зависимости. Но может случиться так, что перед этим я натворю много бед и потеряю всех своих близких. И тогда завязывать смысла уже не будет.
Развлечение превращается в зависимость, когда, наверное, у тебя без веских причин возникает желание употребить что-нибудь. Я имею в виду, когда это не вечеринка или праздник, где ты запланировал отдохнуть и принять ПАВ. А когда сидишь дома в будний день и вдруг приходит мысль: “А не замутить ли мне сейчас героина?”. И появление таких мыслей уже говорит о том, что ты на ступеньке к зависимости.
“В Беларуси почти все наркошопы в какой-то мере контролируются милицией…”
Если говорить про стигматизацию употребляющих ПАВ, то я кроме как от ментов не слышал плохих слов в свой адрес. Я употребляю вещества как инструменты, иногда для отдыха, а не для того, чтобы быть плохим. Поэтому, наверное, люди никогда не говорили обо мне и моем употреблении что-то негативное.
Я поддерживаю декриминализацию веществ. Люди, которые попали в передрягу из-за ПАВ, в большинстве случаев, на мой взгляд, должны проходить реабилитацию, а не быть уголовно наказуемыми. Но у нас в Беларуси построено все так, что единственная форма реабилитации, на которую ты можешь надеяться, — это метадоновая программа. И то, все это выглядит так обреченно, люди приходят туда доведённые до отчаянья.
У меня был опыт заключения, и там, где я сидел, было много молодых людей в возрасте от 18 до 20 лет, проходивших по 4 части 328 статьи. Им давали до 15 лет колонии. И все они работали на один и тот же магазин. Кому принадлежал магазин, догадаться не сложно, и никто из владельцев не сидит. Так о какой справедливой уголовной ответственности можно говорить? В Беларуси почти все наркошопы в какой-то мере контролируются милицией. У кого ещё хватит денег и наглости открыть и раскрутить наркобизнес в такой стране, как Беларусь?
“Если однажды будет свободный доступ к ПАВ, то с этим многие не справятся…”
Можно ли приписывать употребление веществ массовой культуре? Не могу ответить однозначно. У людей, вообще, на мой взгляд, есть такая проблема, как перекладывание ответственности на других. Кто-то винит массовую культуру, кто-то государство. Многих воспитывают так, как будто за него есть кому нести ответственность, есть кому регулировать жизнь. Сначала за человека все решает школа, потом государство. Из-за этого люди часто сами не несут ответственность за свое употребление, не могут в полной мере сделать осознанный выбор в пользу вещества или отказа от него. И если однажды будет свободный доступ к ПАВ, то с этим многие не справятся. Именно поэтому контроль над веществами, на мой взгляд, желательно сохранять.
С другой стороны контроль над рынком психоактивных веществ выгоден государству, если мы говорим про Беларусь. Это бесконечная фабрика осужденных, бесплатных работников.
“Европейское общество более толерантно к людям, употребляющим вещества…”
В Польше вещества такого паршивого качества, что нет смысла их употреблять. Поколение людей, которым сейчас по 20 лет, не знают, какие ПАВ были раньше. А их дети вообще не будут знать, что это такое. Дедушки и бабушки будут сидеть и рассказывать внукам, как у них вставали волосы дыбом от спидов или как они рыгали от опиатов. Иногда мне кажется, как будто вещества специально видоизменяют, чтобы убрать вообще эту субкультуру.
Но стоит отметить, что европейское общество более толерантно к людям, употребляющим ПАВ, чем беларуское. Я работал с разным контингентом в Польше, в том числе с поколением старше моего. И даже среди них, даже среди самых ярых “писовцев” (сторонники правой партии Право и Справедливость – ред) есть те, кто может покурить травку.
“Вопрос толерантного отношения уходит корнями в наркообразование…”
Вопрос толерантного отношения уходит корнями в наркообразование и воспитание в целом. Мне кажется, что при правильном наркопросвете было бы меньше зависимых людей. Часто быстрое развитие зависимости происходит от плохой информированности. Люди не знают о пагубности и неприятных сторонах вещества, на котором сидят.
Тебе все время говорят, что это “плохо”, но этим только подстёгивают интерес. Мне в молодости хотелось бунтовать, и когда пропаганда со всех радиоточек говорила, что “наркотики — зло”, мне обязательно хотелось их попробовать. Такой подход не работает. Скорее, важно говорить о реальных последствиях употребления, не приукрашая их, но и не преуменьшая. Для этого нужна культура употребления. Ведь, когда ты ешь пищу, у тебя появляется чувство насыщения и меры. Также в идеале должно работать и с веществами.
Многие проблемы можно было бы решить декриминализацией веществ и легалайзом. В Португалии это дало позитивный результат, они не победили нарковойну, а перестали в ней участвовать. Я не сильно осведомлен о том, как живут в Португалии, не знаю, какой у них уровень образования, какой средний доход. Но почему-то там сработало. Может потому, что у них все хорошо?
С другой стороны, в Америке такой подход пока не эффективен. Возможно, США выгодно держать людей в социальном расслоении, и власть закрывает глаза на существующие проблемы.
“Зависимость — довольно расплывчатое понятие…”
Люди зависимы от всего: от еды, фильмов, спорта и прочего. И зависимость от одной и той же темы наскучивает, и хочется иногда её менять. Как культ еды люди заменяют на спорт, так и одни вещества на другие.
Вот еда, например, — это для нас только топливо, но мы возвысили ее в культ. Тратим кучу времени на приготовление, придумываем чудо блюда, тратим неимоверное количество денег. И, таким образом, вместо желания просто поддерживать энергию в организме мы формируем не что иное, как зависимость от культа еды.
Вообще, мне кажется перепрыгивание от одной зависимости к другой — только в такой форме может существовать человеческий мозг. Так, нагнетая обстановку существования, то поддерживая зависимость, то борясь с ней. Своего рода конфликт, который необходим уму для нормального существования.
Я считаю, употребление ПАВ — это конкретный выбор человека, и никто не должен контролировать этот выбор, употребление и его последствия.
Артыкул створаны ў рамках стыпендыяльнай праграмы Free Belarus Center