“Анархизм в Индонезии не возник из академических дискуссий, а появился через субкультуры, такие как панк в 90-х годах” Частка II

Працягваем рух па Інданезіі. Нягледзячы на тое, што яна так далёка ад Беларусі, у яе ёсць вельмі падобныя рысы: абмежаванне правоў чалавека і пераслед апазіцыі.

У першай частцы мы абмяркоўвалі інданезійскія турмы і тое, што падштурхнула Black Paper зацікавіцца анархізмам у наш час. Але як развіваецца анархізм у Інданезіі?

У другой частцы Nottoday паразмаўляла з Эрнестам (імя зменена — рэд.) — актыўным удзельнікам анархічнага руху ў Інданезіі, і мы паспрабавалі разабрацца, у якім стане цяпер знаходзіцца анархічны рух у краіне. Ён, быццам фенікс, знік у 1965–66 гадах, але адрадзіўся ў 1990-х і цяпер набірае абароты на вуліцах і ў субкультурных колах.

Калі вам цікавая гісторыя анархічнага руху ў Інданезіі і вы хочаце разабрацца, што адбываецца на палітычнай арэне гэтай далекай краіны, то чытайце другую частку матэрыяла Nottoday аб Інданезіі. І, канешне, другую частку таксама суправаджае музычнае дапаўненне iнданезiйскага панк-року.

Эрнест, актыўным удзельнікам анархічнага руху ў Інданезіі

— Привет! Индонезийцы давно знакомы с анархистским движением, которое когда-то занимало значительное место в политических движениях внутри страны. Однако в 1965–66 годах, когда военный диктатор Сухарто пришел к власти были убиты сотни тысяч людей, среди них активисты, анархисты, феменистки, представители коренных народов. В 1990-х годах анархистские идеи пережили возрождение в Индонезии. Как ты думаешь, почему это произошло?

— Да, это действительно так. Антиавторитарные идеи были довольно популярны среди активистов индонезийского движения за независимость. Их влияние сыграло определенную роль в обретении Индонезией независимости в 1945 году. Такие фигуры, как Эрнест Дауэс Деккер и Дарсоно, были лишь одними из многих анархистов, оказавших влияние на борьбу за независимость Индонезии. Однако динамика анархистского движения постепенно изменилась после прихода Сухарто к власти. Радикальное движение было жестоко подавлено и стерто с лица земли через похищения активистов, уничтожение архивов, фальсификацию истории и различные другие систематические и коварные стратегии, что привело к тому, что нынешнее поколение товарищей оказалось оторванным от корней борьбы своих предков.

Хотя ситуация не была столь ужасающей, как во времена Сухарто, даже в первые годы правления Сукарно (першы прэзідэнт Індонезіі, які ўзначальваў краіну з 1945 па 1967 год – ред.) анархизм в Индонезии начал угасать. Хотя исследования на эту тему не проводились, я считаю, что широкая пропаганда национализма в первые годы независимости также стала одной из причин исчезновения анархизма в Индонезии.

Интерес к старым анархистским архивам начал возрождаться среди молодежи всего несколько лет назад. Одной из книг, появившихся в результате архивных исследований, стала Di Bawah Bendera Hitam: Kumpulan Tulisan Anarkisme Hindia Belanda, опубликованная издательством Pustaka Catut в 2018 году. Просто представьте, насколько мы оторваны от собственной истории борьбы.

Но я хочу верить, что в некоторых ситуациях, если анархизм не имеет четкого начала или истории, он может начаться в любой момент и любым способом, потому что анархия — это не просто ситуация, это также может быть судьбой. Поэтому, когда анархизм снова возник среди молодежи в 1990-х годах, это было, как я сказал, судьбой. Как книга, которая найдет своего читателя, так и стремление к свободе (после десятилетий колониального господства и репрессий) всегда найдет свой путь.

— Почему анархизм в Индонезии возродился через субкультуры, а не через академические круги? Как вы думаете, какова причина этого?

— Ранее я говорил о «систематической» и коварной стратегии режима, и это также объясняет, почему анархизм в Индонезии не возник из академических дискуссий, а появился через субкультуры, такие как панк в 90-х годах. У Сухарто были свои люди практически в каждой сфере жизни — от уличных бандитов до религиозных лидеров и университетских профессоров с престижными академическими званиями.

Но мне кажется, что эта ситуация интересна, потому что она позволяет нам говорить об идеях анархизма не старомодно — не через публичные лекции, курсы или скучные научные статьи. Вместо этого мы встретили анархизм через песни панк-групп, фильмы и другие захватывающие субкультуры.

Иногда я задаюсь вопросом: что бы случилось, если бы анархизм обсуждался и его дух передавался в академических кругах? В индонезийском обществе анархизм часто неправильно понимается, а сам термин «анархист» ассоциируется с человеком, который сеет хаос, насилие и беспорядки. Хотя это не совсем неверно, анархизм также включает в себя идеи гармонии, взаимопомощи и свободы.

Мейнстримные СМИ сыграли большую роль в искажении значения анархизма, что привело к осознанию того, что медиа больше не являются надежным источником правды и голоса народа. В этот момент возникли и распространились альтернативные информационные каналы для анархистского движения, охватившие крупные города Индонезии, сливаясь с панк-зинами и андеграундными течениями 90-х годов. Это движение продолжало развиваться в Индонезии: одни группы становились сильнее, другие оставались активными в виде дистро, коллективов и книжных издательств на протяжении нескольких лет.

— Как вы оцениваете текущую политическую ситуацию в Индонезии? Какие основные процессы происходят в стране прямо сейчас? И какую роль в них играет анархистское движение?

— Нынешний президент Индонезии, Прабово Субианто, когда-то был зятем диктатора Сухарто. В период правления своего тестя, известного как «Новый порядок», Прабово руководил рядом секретных операций, включая похищения нескольких радикальных активистов. Доказательства его причастности к этим преступлениям задокументированы в книге Kronik Penculikan Aktivis dan Kekerasan Negara 1998 («Хроника похищения активистов и государственного насилия 1998 года») Мухидина М. Дахлана, а также во многих других книгах на схожую тему.

Во время президентской кампании темное прошлое Прабово вновь всплыло на поверхность, став объектом критики со стороны различных групп, включая бывших активистов, которые когда-то противостояли ему. Однако ирония в том, что некоторые из этих активистов теперь решили поддержать Прабово. Несмотря на всё это, его прошлое не помешало ему выиграть выборы.

Менее чем через год после его прихода к власти начали разворачиваться тревожные события. Одним из них стало принятие закона о вооруженных силах Индонезии (TNI) сегодня, 20 марта 2025 года. Поправки к этому закону вызвали серьезные дебаты и обеспокоенность по поводу возросшей роли военных в гражданской политике. Это напоминает времена Сухарто, когда принцип Dwifungsi ABRI («Двойная функция вооруженных сил Индонезии») позволял армии контролировать не только безопасность, но и политику, проникая во все сферы гражданского управления. Теперь, с ратификацией закона TNI, Прабово, похоже, пытается восстановить политическое доминирование военных в Индонезии.

За последние несколько месяцев протесты студентов и гражданских организаций набирают силу. Некоторые из них организованы антиавторитарными и анархистскими группами. Сегодня протесты достигли своего пика: большие толпы людей оккупировали государственные здания. Некоторые участники были замечены, пытаясь вовлечь школьников и другие слои общества в атаки на разные объекты, выходя за пределы бюрократических учреждений.

— Во многих странах студенты были ключевыми движущими силами перемен. Кто сейчас находится в авангарде оппозиционного лагеря в Индонезии?

— Примерно то же самое — студенты все еще составляют значительную часть протестного движения. Взять хотя бы реформаторское движение. Вы можете найти информацию об этом в интернете и посмотреть документальные фильмы, чтобы увидеть, сколько следов ног покрывали площади перед правительственными зданиями. Я не преувеличиваю; я просто хочу, чтобы сегодняшние студенты сравнили и задумались — где они стоят по сравнению со студентами прошлого?

Сегодня студенты уже не являются радикальной силой. Они не служат революции, они всего лишь союзники правительства. Их протесты и демонстрации — это не более чем корректирующие меры, направленные на реформирование системы, а не на ее демонтаж. С этого момента, если мы услышим, как они кричат о революции, нам стоит заставить их замолчать, оторвав кусок их студенческих курток.

Теперь роль оппозиции находится в руках инакомыслящих. Я бы не стал называть их анархистами, потому что знаю, что не все, кто так себя называют, напрямую участвуют в открытом сопротивлении.

— Какие политические движения формируют общественную повестку больше всего? Какие из них наиболее влиятельны?

— Фактически, существует множество движений, влияющих на общественную повестку. Некоторые из них уходят корнями в прошлое, например, движение жертв репрессий периода реформ, поскольку эти вопросы до сих пор остаются нерешенными.

От реформаторского движения до профсоюзного активизма, борьбы за равенство, социальную справедливость и защиту окружающей среды — каждое из них имеет свои собственные конфликты и вызовы, из-за чего их сложно сравнивать. Однако одна интересная особенность этих движений заключается в том, что почти все они пересекаются и конкурируют за внимание в социальных сетях.

Сегодня социальные сети стали основным инструментом мобилизации — будь то для протеста против законов или освещения конкретных проблем. Я часто замечаю в своей ленте, что и знакомые, и незнакомцы доверяют силе социальных сетей больше, чем судебной системе государства. Однако это нельзя воспринимать только как позитивное явление, ведь соцсети также стали платформой для осуждения, не менее проблемной, чем традиционная судебная система. Мнения, распространяемые через соцсети, могут легко манипулировать общественным мнением в интересах власти, например, с помощью государственных «ботов» (buzzers), распространяющих пропаганду.

— Есть ли в стране оппозиционные движения, которые не согласны с курсом государства, кроме анархистов?

— Оппозиционные группы в Индонезии меняются со временем. Когда-то основными оппонентами государства считались фундаменталистские исламские группировки из-за их террористических атак и стремления создать собственное государство. Однако со временем фокус оппозиции сместился.

Сильными критиками индонезийского правительства стали коренные народы, борющиеся за защиту окружающей среды — от конфликта на Халмахере до протестов племен в отдаленных районах. Их борьба находит поддержку среди активистов, исследователей и анархистов. Движение за независимость Западного Папуа продолжается уже несколько десятилетий. Также к оппозиции можно отнести сообщества, страдающие от принудительных выселений и государственных инфраструктурных проектов.

Эти группы не признаны законодательно, а их легитимность полностью отвергается государством. Несмотря на то, что у них есть некоторая общественная поддержка, она проявляется лишь в ограниченных пространствах. Государство целенаправленно фрагментирует общество на отдельные очаги конфликта, вынуждая каждую группу бороться за себя. В результате поддержка остается лишь на уровне символических жестов.

— Есть ли в стране репрессии? Как они проявляются? Какую роль играет полиция? В Беларуси, например, она получила абсолютную власть.

— Репрессии существуют, и главный репрессивный институт — это индонезийское государство. Никто не будет защищать или называть какую-либо другую причину, кроме самого государства. Оно использует свои силовые структуры для угнетения собственного народа.

Например, недавно уровень полицейских репрессий заметно возрос. Менее недели назад полиция Суракарты (Центральная Ява) разогнала благотворительное мероприятие — уличную библиотеку, рынок бесплатных товаров и акцию Food Not Bombs, организованную группой Para Medis Jalanan Solo и другими коллективами.

Еще один случай — репрессии против постпанк-группы Sukatani. Их песня “Bayar, Bayar, Bayar” была запрещена после того, как видео с их концерта стало вирусным и получило положительные отклики. Полиция публично раскрыла личности двух участников группы, что привело к увольнению одного из них с должности учителя.

Несмотря на это, Sukatani получили широкую поддержку. Тем временем полиция открестилась от своей роли в увольнении музыканта.

— Я уже понял, что анархизм в Индонезии носит субкультурный характер. В стране много музыкальных групп, концертных площадок, сквотов и альтернативных пространств?

— Да, их много, и некоторые из них стабильно продолжают свою деятельность. В каждом городе есть свои круги, и хотя их политические взгляды могут различаться — от индивидуалистов до синдикалистов — они объединяются в моменты общей борьбы.

Некоторые места, такие как бывший Тамансари в Бандунге до его сноса, были центрами, где каждую неделю проходили концерты и книжные дискуссии. Dago Elos остается таким местом и сегодня, хотя медиа перестали активно освещать его деятельность после победы его жителей в суде.

Сквот-сцена в Салатиге также процветала под влиянием RSO Betlehem, но была вытеснена местным сообществом из-за предрассудков по отношению к бедным и бездомным.

Есть и известные площадки, например, Klab Racun в Бандунге, а также издательства Rilsan Talas Press, Daun Malam, Pustaka Catut, Penerbit Ramu и другие.

Эксперименты по созданию автономных пространств продолжаются, например, открываются библиотеки самиздат-зинов с классической анархистской литературой. Это целый отдельный мир, и, возможно, белорусские товарищи когда-нибудь смогут посетить нас и увидеть все своими глазами.

— Можете ли вы рассказать о нескольких местах, которые стоит посетить, если кто-то приедет в Индонезию?

— Я не уверен, что посоветовать. Лучше приезжайте к нам, и мы сами покажем вам стоящие места в Индонезии — кроме просто Бали, ха-ха.

— И завершающий вопрос. Есть ли в Индонезии политические заключенные? Если да, какие сроки они получают?

— Конечно, список пополнился только вчера. Один из наших товарищей был приговорен к шести годам тюрьмы (это приблизительная цифра — возможно, что-то уже изменилось). Ильяс Сидик был арестован за хранение наркотиков; ему был необходим каннабис для лечения нервного заболевания в руке, от которого он давно страдает.

Если хотите узнать другие имена, можете следить за Serikat Tahanan (Союз заключенных) и Palang Hitam Anarkis (Анархический Черный Крест). Эти два коллектива последовательно отстаивают права заключенных.

Калі вам не хапіла ведаў, атрыманных з артыкула, каб скласці сваё меркаванне аб анархiчным руху Інданезіі, вы можаце прачытаць дадатковы матэрыял “Анархісты на хвалі пратэстаў у Інданезіі” на сайце “Праменя”.