Эміграція
Чацвёрты і заключны тэкст цыклу пра турмы свету прысвечаны Даніі. Гэта страна вядомая сваёй развітой эканамічнай і сацыяльнай сістэмай, дзе, здавалася б, складана апынуцца на ўзбочыне грамадства. Але што адбываецца за фасадам гэтага дабрабыту, там, дзе існуюць турмы, банды і наркотыкі?
У новым інтэрв’ю для Nottoday Арцём, тату-майстар з Беларусі, распавядае што агульнага ў дурдоме і дацкай турме, што будзе, калі ўшатаць ахоўніка, ці працуе галадоўка ў развітых краінах. Чытайце: Данія такая, якая яна ёсць.
Арцём, тату майстар
— За твоими плечами несколько сроков отбывание наказания в тюрьмах Беларуси и Дании. Но мы поговорим сегодня про Данию. Как ты туда попал, в тюрьму в Дании, что произошло? В чем тебя обвиняют?
— Я начну с начала. Я путешествовал.И из Копенгагена я ехал в Ольборг — там у меня друг есть. Мы с ним в Беларуси в тюрьме познакомились. Я тогда ему классную татуху на полспины набил, так и подружились. И вот он мне звонит и говорит: «Пригоняй ко мне в деревню в Дании, поживешь у меня». Ну, я подумал, что хорошая идея — остановиться у него, и в Дании я не был, так и поехал.
Когда меня забирали датские легавые его дома не было, он в тот день оставил ключи и уехал. Вообще, стоит сказать, я понимал, что он не настройке работает, но в эту тему не лез. Видел, что к нему приезжают разные ребята, я тогда уходил из дома, гулял по окрестностям, которые, что не скажи красивые в Дании, зачем мне влезать в чужие дела.
— Что произошло в тот день?
—- Я забрал ключи, отдохнул, погулял. В Христианию (самоуправляемая коммуна, расположенная в районе Кристиансхавн города Копенгагена, Дания – ред.) съездил, набрал полные карманы гашиша. Вернулся, прибухнул, накурился, помутил все дела, наушники врубил — и уснул.
Просыпаюсь — сквозь музыку слышу, кто-то скребётся. Смотрю: легавые фонариком в окно светят, стучат, пальцами что-то показывают. Открываю им, спрашиваю: «Что надо?» Он мне по-датски отвечает, я им по-русски — нифига не понимаю, посылаю их. Потом они кричат: «Open door! open door!». Я открыл.
Заходят. «Кто такой? Откуда?» — спрашивают. Говорю: «Переночевать приехал к другу, вот ночую». Они: «А что в гараже стоит?» Я: «А что ещё в гараже стоит?» Легавые сразу: «Мы должны вас арестовать» — и в наручники. Позвонить никому не дали. Увезли в какое-то их КПЗ, как беларусское, а потом в тюрьму. Оказалось, в гараже стояли краденые тачки.
— Сколько тебе пришлось там сидеть?
— По их законам должны были меня закрыть на два месяца для выяснения обстоятельств — обычная процедура, как в Беларуси. Я был уверен, что подержат два месяца и отпустят. Это же нормальная демократическая страна, да и к тому же я вообще к этому делу никакого отношения не имею. Я даже машиной управлять не умею. Но в итоге мне вписали 1 год и 3 месяца тюрьмы.
— Почему так вышло, если ты к этим такчкам отношения не имел?
— Судебная система там очень странная. Тебя могут признать виновным просто потому, что так посчитал судья или пристав, для меня это вообще абсурдно звучало. Судья перед вынесением приговора мне говорит: “Да, мы видим, что нет никаких обстоятельств, чтобы вас осуждать, доказательств вашей вины тоже нет… Но нам кажется, что вы связаны с членами банд, поэтому мы вас арестуем”. А меня даже по геолокации не было моего местонахождения там, где крались эти машины, я им всё предоставил. Единственное, что меня связывало, — это то, что меня нашли в этом доме, куда приехали по GPS-маячку с этих несчастных тачек. И всё. А к членам банд в Дании относятся серьёзно. И им всё равно на тебя, если они считают, что ты один из участников банд — сразу впишут срок.
Вот год отсидел из срока, и меня депортировали в Польшу, потому что у меня были польские документы. Но Польша — это уже другая история, и тюрем их я к радости не видел.
— Почему тебя депортировали? И почему в Польшу, а не в Беларусь?
— Документы у меня были польские. И такое отношение к эмигрантам, и система для их отдельная: дают, например, 10 лет тюрьмы и через половину срока ты улетаешь на родину, отбывать наказание. И неважно, родился ты в Дании или нет. Дания платить за твое содержание не будет.
Со мной сидел чувак из Сомали, который в жизни и в Сомали не был, родился в Дании, но родители – эмигранты. Ему впаяли депортацию, и он вообще не понимал, что делать, ходил, за голову держался. Сам понимаешь, что в Сомали и в Европе – немного разные условия жизни, но систему Дании это не волновало, по бумажкам он не датчанин.
— Ты говорил, что к членам банд отношение строгое, расскажи про банды в Дании и какое место они занимают в тюрьмах?
— В Дании в тюрьмах нет блатных нет или смотрящих, существуют ганги, и у них серьёзная хуйня там, понимаешь? В основном они сидят за наркобизнес. У них наркотики просто на каждом шагу.
И обратно же, в Дании наркотики фактически легализованы. Существует такое место – Христиания, знаешь наверное? Где человек может спокойно прийти, купить себе травки, гашиш – то есть наркотики растительного происхождения. Тяжёлые там не продают. И там употребить – это обычное дело, тебе за это ничего не будет.
— А тяжелые наркотики трудно достать в Дании?
— Нет, не трудно. Молодежь вся на кокаине сидит, у них денег хватает, что б его нюхать.
— Вернемся к тюрьмам и бандам.
— В тюрьмах сидят главари банд и члены всяких гангов из Дании, Норвегии, Швеции. Это дикий Запад, реальные истории из кино. Там есть банды типа Hell’s Angels, есть Комачи — ну, понимаешь, это как в фильме Сыны анархии. И всё это происходит в Дании. Они лупят прокуроров, лупят мусоров. У них реальные войны между гангами и это всё по-настоящему.
Для меня было дико осознать такое положение вещей, я всегда думал: Европа, Дания — богатые страны, социальная система у них такая, что если ты датчанин, тебе хуёво не будет никогда. Какие-то безумные пособия. Но оказалось: где бабки, там и банды, которые продают кокс. А если есть рынок сбыта — будут и ганги. И их много. Они воюют между собой, захватывают территории.
Вот Христиания давно уже не та. Никаких хиппи, никаких маргинальных людей — всё это рынок гангов. Ганги пушат гашиш и прочее. Именно во второй тюрьме я столкнулся со всеми этими ганстерами. Они адекватные, по-своему отмороженные, но интересные.
— Ты сидел в трех тюрьмах, расскажи про эти тюрьмы и как так вышло?
— Да, в трех. Первая тюрьма в Дании больше похожа была на дур дом и находилась в Хольстебро. Привозят меня туда, там всего 10 камер, на два этажа. Эта тюрьма больше на загородный дом была похоже. Всего сидит 11 человек, охраняют их два мусора.
И в ней сидели почти одни датчани. Из тех, с кем я хоть как-то мог разговаривать, был только поляк. Легавые поняли, что я ни на английском, ни на датском с ними говорить не буду. И спрашивают: «Поляк?», так как документы у меня польские и они в принципе не отличают, поляк или беларус, украинец, русский. Я говорю: «Да, поляк». Ну и посадили нас на один этаж: «Поляк с поляком, пусть говорит». Мы с ним сразу общий язык нашли.
На этаже ещё какие-то две особы сидели. Одна тётка, которая батюшку хотела прибить, и ещё кто-то из Дании, что-то в таком же духе. Там реально чувствуешь себя больше как в дурдоме. Камеры все одиночные, как палаты, кормят снотворными, каждый раз на прогулку выводят с разными людьми.
— Одиночные? Нет такого как в Беларуси, 20 человек на камеру? И зачем кормят снотворными?
— Кто их знает зачем, чтобы буйными не были. А камеры… как в Беларуси такого нет. Что б ты понимал, все камеры одиночные, изредка на двоих человек, выглядят как комнаты в хостеле. Комнаты 2×2 или 2×4 метра. У тебя есть кровать, хорошая, с матрасом. Постельное белье стирают раз в неделю. Есть умывальник, холодильник, телевизор, полочка, столик, лампочка – всё как в хостеле. Это, по сути, как одноместный номер.
Тот поляк с которым я общался, сразу сказал: “Это не тюрьма, а дур дом”. Так и оказалось, всех пичкают этим таблетками. Все ходят, под кайфом. Если ты пьёшь таблетки — всё, тебе нормально, вообще неважно, где ты находишься.
Сидел я в этой первой тюрьме месяц, наверное. Начались у меня серьёзные проблемы с легавыми. Они меня невзлюбили. Потому что, знаешь, я до этого в Беларуси сидел, у меня свои привычки тюремные. А тут они все такие любезные, улыбаются. А я сижу и вообще не понимаю, что я тут делаю, за что меня задержали? И я кипишнул.
— Что произошло и как на кипешь отреагировали легавые и администрация тюрьмы?
— Я по-конкретному начал кипишить, один из легавых оказался расистом — они даже в ответ вызвали легавых со свободы. Приехали три их смены, мою камеру открыли только тогда. Ты хотел знать как отреагировали власти? На меня сразу накинулся начальник тюрьмы, начал душить, слюной брызгать и орать: “Я тебе, сука, сказал, если будешь доставлять проблемы, я от тебя избавлюсь!” Я руки поднял, смеюсь: “Без проблем, я не буду сопротивляться, нахуй мне это надо, чтобы меня тут закатали”. А он продолжает брызгать слюной, давится.
Вообще в Датских тюрьмах хватает расизма, были случаи легавые говорят открыто: “Ну что там? К проститутки поедешь сейчас, к Лукашенке своей”, понимаешь, вот так. А с тем расистом у нас хуйня какая-то возникла, я что-то у него просил, по-человечески. А он мне: “Если ты хочешь мне что-то сказать, ты должен это сказать на датском”. Я и так замечал за ними всякие паскудные поступки. Ну и всё, я его выстегнул и всё тут. Прилетели легавые, обездвижили, в итоге закинули в машину и отвезли в более строгую тюрьму. Такая у них система. Если кипишишь, тебя отвозят в другую более строгую тюрьму.
— Расскажи про вторую и третью тюрьму где пришлось тебе сидеть?
— Вторая тюрьма похожа на американские, овальная, но тоже небольшая, сидело человек 90 или, около сотни. Три этажа, много прогулочных двориков. Напоминает “американку” на Гродненской тюрьме — кто знает, тот поймёт. Вообще, если говорить про конфликты с легавыми у меня их было несколько.
Первый конфликт был в первой тюрьме, в этом дурдоме, с тем расистом. Во второй тоже было дело. Во-первых, с первой тюрьмы, когда меня перевели, мне вообще не передали мои вещи — рисунки, прочие штуки, чем я там занимался. Я начал опять кипишить. Говорю: “Где мои, вещи?” Они такие: “Да-да-да, мы разберёмся, разберёмся”.
Со временем я понял, что они не хотят разбираться. К тому же мне вообще не давали ни с кем связаться, чтобы ты понимал. Каждый день просил: “Дайте мне хотя бы, позвонить кому-то!” Хоть три слова сказать, просто чтобы знали, что я в тюрьме. А им похуй. Ну, я начал требовать, чтобы, мне дали с кем-то скоммуницировать, и пизданулся на первую голодовку, они тогда условия мои выполнили.
— А тебе не предоставили адвоката, одного звонка?
— Вернемся к голодовкам, ты говорил их было две, расскажи про вторую?
—- Да, вторая голодовка, после которой меня перевели уже в третью тюрьму, где сидят эти ганги, последнюю по строгости… Кстати, когда я попал в третью тюрьму, где гангов большинство, я охренел. Там дикий Запад. Там пиздец, как в фильмах. Реально. У всех Lamborghini, Bugatti — я смотрел их фотки… Какие там бабки, миллиардами ворочают, миллионами. Они, блядь, гоняют по морю кокаин, понимаешь? Датские документы дают им дохуя возможностей. Это реально ебануться можно.
— Но расскажи про голодовку, как держать голодовку в Дании? Принесла ли она результатов?
— Да, принесла. Во второй тюрьме, как я говорил, было две голодовки, первая была по причине, что мне не объясняли почему я сижу и не передали мои вещи из первой тюрьмы. Тогда они неделю ходили, делали вид, что меня не замечают.
Я пайку не брал, выкидывал из хаты, говорил: “Мне ваша жрачка нахуй не нужна, не старайтесь”. Через неделю приходят: “Что вы так долго не едите? В чём вопрос?” Я объясняю: “Я хочу связаться с кем-то, желательно с переводчиком, чтобы вы меня правильно поняли”. Ну и всё, они начали шевелиться. Дали связаться. И юриста дали, чтобы объяснил, за что я вообще сижу.
До этого у меня была какая-то бумага на датском, вообще непонятная. Никому её не давали на руки, никто ее не переводил. А после голодовки принесли. А когда ее мне перевели, то снова стало ничего не понятно. Исходя из ее содержимого меня просто закрыли — и всё. За что, за какие дела — нигде ничего не было написано и других бумаг нет. Вот такая хуйня. Просто в бумаге было формально написано, что я арестован.
— Сколько ты голодал?
— Первая голодовка длилась две недели и мне принесли эту бумагу и адвоката. Но потом был второй заход, посерьёзнее. Причина была та же: “Почему я сижу?”. Хотя я им всё разблокировал, меня не выпустили. Говорил: “Вот мои телефоны, смотрите геолокацию, вот пароли от Гугла, проверяйте, мне скрывать нечего”. Я реально понимал, что если бы так влетел в Беларуси, меня бы через неделю отпустили со словами: “Не путайся с дурками”. А тут мне говорили: “В Дании всё хорошо, через два месяца должны освободить”. Потому что у них такая система: если они тебя держат, а потом оказывается, что ты невиновен, за каждый день платят компенсацию, ты им не интересен, понимаешь, никто платить за тебя не будет. Но меня так и не отпустили.
Во время второй голодовки похерело и меня вывезли в Копенгаген, в госпиталь. И после госпиталя, увезли сразу на остров Фюнен. Но это не маленький островок, а большой, в несколько городов, и там самая строгая тюрьма. Там сидят те самые ганги — самые отпетые ублюдки. Но по факту эта тюрьма оказалась прикольной, в смысле — обычной, где сидят преступники, то есть адекватные люди. Так я оказался в третьей тюрьме. В тех двух тюрьмах, о которых я тебе рассказывал, сидели просто уникальные персонажи, за голову хватаешься.