Актывізм
Інтэрнэт абяцаў свабоду. Але нешта пайшло не так.
Мы марылі пра лічбавую ўтопію — роўную, дэцытралiзаваную, без цэнзуры і межаў. А атрымалі пасткі аўтарытарных алгарытмаў, камеры ў кішэні і лайкі як валюту падпарадкавання. Недзе паміж адмоваю ад Google і спробай разабрацца, як працуе Tor, з’яўляецца фігура кібер-анархіста — трохі прывід, трохі прарок, трохі хакер.
Хто яны — гэтыя людзі, што шыфруюць не толькі свае перапіскі, але і саму магчымасць быць? Чым яны адрозніваюцца ад левых, лібертарыянцаў ці проста параноікаў? І ці магчыма наогул захаваць свабоду ў сетцы, дзе кожны клік піша данос?
Nottoday пагаварыў з кібер-анархістам пра ўсё вышэйпералічанае — і публікуе ягоны маналог.
Введение: Как возник киберанархизм
Привет. Расскажу немного про киберанархизм — как возникло это понятие и какие события его предшествовали.
“Вообще, киберанархизм — это в каком-то смысле естественное развитие анархистических идей в цифровом пространстве. Если в XIX–XX веках анархисты вроде Кропоткина, Бакунина или Малатесты строили утопии в фабрично-индустриальном обществе, то с развитием интернета появилось новое поле для экспериментов — киберпространство”.
И идеи, которые там начали зарождаться, шли не столько от теории, сколько от практики.
Криптоанархизм: манифест и первые шаги
Криптоанархизм — один из первых таких проявлений. Тимоти Мэй (Timothy C. May) в 1988 году написал «Манифест криптоанархии», где изложил суть: использование криптографии для защиты свободы личности от государства. У него не было ссылки на Кропоткина или Прудона — это была не политическая философия в академическом смысле, а живая практика сопротивления. Позже идеи криптоанархистов воплотились в таких проектах, как Bitcoin, Tor, PGP, WikiLeaks, OpenBazaar, SimpleX — все они направлены на децентрализацию, анонимность и контроль над собственной информацией.
Фрикеры и хакеры: предтечи цифровой анархии
Но задолго до этого были свои «анархисты» — не по идейной платформе, а по духу. Например, Джон Дрейпер, более известный как Капитан Кранч. В 1970-х он стал легендой среди фриков и хакеров. Он обнаружил, что свисток из коробки хлопьев Cap’n Crunch издает тон в 2600 Гц, которым можно было управлять телефонными линиями AT&T. Так родился фрикеризм (phreaking) — хакинг телефонных сетей, задолго до компьютерных сетей.
“Это был не политический протест, а практическое хулиганство, но в основе лежала та же тяга к свободе, обходу ограничений, контролю над инфраструктурой, которая позже стала идеологически насыщенной в киберанархизме”.
DIY-философия: свобода начинается с инструментов
Идея здесь в том, что если ты можешь сам построить свои инструменты — ты сам себе хозяин. Поэтому куча людей по всему миру создают open-source софт, децентрализованные платформы, системы шифрования, децентрализованные финансовые сервисы (DeFi) и так далее. И делают это не ради прибыли, а ради принципа — строить общество, где никто не доминирует, где власть не сосредоточена в руках корпораций или государств.
Киберпространство как последний континент
Есть и более современные размышления. Например, недавно вышла одна интересная бесплатная книга, в которой автор размышляет о киберпространстве как последнем “неосвоенном континенте”. Мол, в космос ещё рано лететь, плыть в Новый Свет поздно — все материки уже открыты, а вот интернет — новая территория. Что это за территория? По сути — информационное поле, поле обмена смыслами.
“Раньше знания распространялись через книги, теперь через сеть. Это огромный сдвиг, потому что цифровое пространство — это не просто текст. Это платформа, на которой можно строить новую экономику, новые формы взаимодействия, и даже альтернативные политические структуры”.
Криптовалюты: от анархии к государственным резервам
В цифровом мире можно обойтись без традиционных денег — взять те же криптовалюты, и смарт-контракты, открывающие возможность создавать более изощрённую и справедливую финансовую инфраструктуру контролирующую саму себя. Когда-то их придумали криптоанархисты как способ освободиться от банков и государств. А теперь ими интересуются даже сами государства. Дональд Трамп, например, недавно обсуждал идею включить биткоин в резервный фонд США, а Эль-Сальвадор начал использовать биткоин как официальную валюту. Выходит, что идея, которую придумали для обхода государства, теперь используется этим же государством. Забавно, но и тревожно.
Созидание превыше разрушения
Что важно — киберпространство позволяет не только ломать, но и создавать. Вот что я считаю ключевым.
“Можно сделать свои компьютеры, свои сети, своё оружие, свою экономику. Пример — FGC-9, 3D-печатное оружие, разработанное немецким инженером-энтузиастом и выложенное в открытый доступ. Всё от идеи до практики происходит онлайн: проектирование, обсуждение, сбор средств, логистика”.
Нил Гершенфельд, директор Центра битов и атомов MIT и основатель движения Fab Lab, исследует будущее производства через призму самовоспроизводящихся роботов и цифровой фабрикации. Он предлагает модель, в которой машины могут собирать собственные копии из модульных компонентов, что особенно актуально для автономного производства в условиях ограниченных ресурсов, например, в космосе. Гершенфельд видит переход от цифровой информации (битов) к физическим объектам (атомам) как основу новой производственной революции — децентрализованной, персонализированной и доступной каждому. Его сеть Fab Lab по всему миру воплощает эту идею, позволяя людям создавать вещи по цифровым чертежам, меняя экономику, образование и саму суть производства.
Сила в том, что ты можешь быть в любой точке мира и, не выходя из дома, влиять на глобальные процессы. Люди объединяются, шевелят мозгами, скидываются ресурсами, строят свою автономную реальность.
Новая власть: алгоритмы и цифровая толпа
Но да, с этим приходит и новая власть — власть алгоритмов, власть цифровой толпы. И если не держать её в узде, она становится опасной. Например, киберсталкинг, доксинг, буллинг — это форма цифрового насилия, которая может разрушить человеку жизнь. Интернет всё помнит, всё знает. Мемы, вирусные ролики — и вот ты стал объектом насмешек или даже преследования. Это уже не свобода, а цифровая травля.
Анархизм в сети: для всех и каждого
Поэтому анархистские идеи важны и здесь. Надо не только сопротивляться централизованному контролю, но и строить цифровое пространство, в котором людям будет безопасно и свободно. Чтобы оно принадлежало всем, учитывало интересы всех. А не только тех, у кого больше серверов или подписчиков.
Вот такой он — киберанархизм. Не столько философия с книжками и кружками, сколько поле для экспериментов. Где свобода — не лозунг, а код. Где власть — это инфраструктура. И где анархия — это не хаос, а координация без принуждения.
Отличие киберанархизма от традиционного анархизма
Чем киберанархизм отличается от традиционного анархизма? На самом деле, принципиальных отличий почти нет. Просто благодаря тому, что в цифровом пространстве ты можешь клонировать, размножать, расшаривать — короче, ресурсы там не такие ограниченные, как в офлайне. Всё гораздо более текучее, размазанное. Да и вообще, анархизм в цифре реализовывать просто легче. Это, по сути, самая благодатная почва для анархии. Там можно ставить эксперименты — политические, социальные, культурные, технологические — и сразу проверять их в действии.
Ценности киберанархистов
Какие ценности киберанархи развивают? Все те же.
“Самое главное — это три кита: анонимность, приватность, безопасность. Если эти три вещи у тебя на месте — можно двигаться. Плюс — свободное распространение информации, свободный доступ к знаниям, свободное ПО“.
Вот, например, Ричард Столлман — отец движения за free software — говорил, что «программа должна быть не только бесплатной, но и свободной». То есть: ты должен иметь право изучать её, модифицировать, передавать другим. Это, по сути, цифровой коммунизм. Полная отмена частной интеллектуальной собственности. Всё общее, всё прозрачно, всё на общее благо.
Цели и угрозы: децентрализация, анонимность и алгоритмические пузыри
Цели киберанархистов в цифровом пространстве? Децентрализация, анонимность, свободная информация. Плюс, конечно, защита от слежки, от пропаганды, от алгоритмических пузырей. Чтобы никакой YouTube или TikTok не знал за тебя, чего ты хочешь. А то ведь уже почти умеет. Всё, что ты делаешь — тыкаешь, лайкаешь, даже просто смотришь — сохраняется. Система тебя знает лучше, чем ты сам.
Это уже начинает пугать. Потому что следующий шаг — ты просто задаешь вопрос, а нейросеть такая: «Знаю, что ты хочешь».
Это не просто поиск — это вторжение. И это уже не просто технореализм, это антиутопия в реальном времени.
Трансгуманизм: свобода тела и сознания
А как насчет тела и анархии? Вот тут начинается анархо-трансгуманизм. Потому что если мы говорим о максимальной свободе — без вреда другим — то главный тормоз нашей свободы это тело и мозги. Ограничения, вшитые в биологию, в нейрохимию, в уязвимость. Поэтому трансгуманисты (в том числе анархи) выступают за апгрейд. Киберимпланты, нейроинтерфейсы, искусственные тела, отказ от смерти, расширение сознания — это всё про то, чтобы выйти за рамки тех границ, которые заданы природой, государством и системой.
Частная собственность в цифре: абсурд и open-source
Что думают киберанархисты про частную собственность? Естественно, они отвергают частную собственность — особенно цифровую.
“Это же абсурд — ограничивать доступ к информации. Знание должно быть общим. Но и в целом: с материальной собственностью тоже всё не так однозначно. В цифре ты можешь делиться без убытка. Один файл могут иметь тысячи. Поэтому идея «вещи только для меня» — становится бессмысленной”.
Это, опять же, перекликается с движением свободного ПО и с идеями open-source.
Тут еще есть разные течения — шифропанки, криптоанархи, хактивисты, сторонники darknet-свободы. У каждого свои особенности, но в целом — общая цель: расковать информацию и дать инструменты в руки обычным людям.
Шифропанки: криптография как инструмент освобождения
А кто такие шифропанки? Это те, кто развивал криптографию не ради власти и контроля, а ради свободы. С конца 1980-х годов они начали развивать идею: шифрование — это не про секреты, это про защиту от государства. Среди них был Тимоти Мэй, автор Crypto Anarchist Manifesto, где он еще в 1988 году писал, что технологии шифрования сделают централизованную власть бессмысленной.
И вот теперь, через десятилетия, мы живем в мире, где реально можно использовать анонимные криптовалюты, зашифрованные мессенджеры, децентрализованные сети — и всё это делает слежку и цензуру сложной, а то и невозможной. Некоторые алгоритмы позволяют работать с зашифрованными данными — так, что даже сервер, на котором ты выполняешь код, не знает, что именно ты обрабатываешь. Это и есть свобода.
Для чего всё это: цифровая свобода и сопротивление
Зачем всё это? Потому что многим надоело. Слежка, фильтры, пропаганда, реклама, алгоритмы, которые решают за нас, чего мы хотим. Мы хотим свободы. Чтобы можно было делать, искать, говорить, создавать без страха.
И если анархизм — это идея свободы без властей, то киберанархизм — это её цифровая мутация. Он не другой. Он просто вырос в новой среде. И в ней — у него есть реальные шансы.
Киберанархизм, криптоанархизм, киберлибертарианство: тонкие различия
Как киберанархизм соотносится с криптоанархизмом и киберлибертарианством — технически это одно и то же. Нюанс в этике. Либертарианцы, допустим… ну, можно вспомнить условных анкапов — если ты начинаешь капитализироваться на всём этом, типа на крипте, играть на биржах, продавать воздух в виде мемкоинов и скамить людей — это уже отклонение. Не для этого всё задумывалось.
“Крипта с анархистской или социалистической идеей — это инструмент, чтобы убрать контроль у корпораций и государств, сделать систему распределённой, дать доступ людям, дать анонимность и независимость”.
Вот это круто. Например, биткоин — он публичный, вся история транзакций видна, его можно отнести к более либертарианской теме. А вот Монеро — совсем другое дело. Он делает транзакции невидимыми: ты не узнаешь, кто сколько и кому переслал. Это уже похоже на цифровую наличку. И это важная разница.
Государство и контроль: паранойя, honeypot и zero-day
Теперь про государство. Как оно контролирует интернет? Цензура, слежка, DPI, всякие законы о “суверенном интернете” и так далее. И это только верхушка. Там — слоёв контроля море, и если вдуматься, можно поехать крышей. Вот, например, есть концепт honeypot — когда якобы анонимные технологии, те же Tor или даже Монеро, могут быть изначально созданы спецслужбами как ловушка. Дают анархистам якобы безопасные инструменты, а потом просто наблюдают, кто ими пользуется.
Так что уровень паранойи у каждого свой. Границы свободы в сети — ты себе сам выстраиваешь. Точнее, границы контроля. И это во многом зависит от того, кто именно тобой интересуется и какие у него ресурсы. Есть Pegasus — израильская разработка, которую используют по всему миру, включая диктатуры. Есть атаки на ядерные станции в Иране (см. Stuxnet). Есть банальные утечки у ЦРУ. Всё зависит от масштаба и целей. И в теории — у государства есть всё. Но и у тебя тоже есть инструменты. Вопрос — кто знает больше и кто готов идти до конца.
“Нет пределов. Даже есть термин — air-gapped computer. Это когда комп не подключён ни к сети, ни к электропитанию напрямую — максимум изоляции. Но даже его можно взломать, теоретически. Через физику (акустика, электромагнетизм), через психологию (социальная инженерия)…”.
Квантовые компьютеры — вот уже почти реальность. А вместе с ними и квантовая криптография. И старые методы шифрования уже не помогут. То, что ты 10 лет назад отправлял в «безопасном» мессенджере, можно будет расшифровать за секунды. А данные сохраняются. Те же Яровые законы — всё записывается, всё лежит. Пока не взламывается. А потом — внезапно становится доступным.
Вот и думай: насколько далеко всё может зайти. Паранойя? Возможно. Но вполне обоснованная.
Уязвимости, атаки и кибервойна
“И дальше — про уязвимости. Любая серьёзная атака — это всегда использование дыр, о которых никто не знает”.
Они называются zero-day. И пока такую дыру не обнаружат, она может использоваться хоть сто раз. Например, EternalBlue — та самая уязвимость из 2017-го. На ней построили вирус WannaCry, который положил кучу систем по всему миру. Пока Microsoft не закрыла дыру — ущерб был колоссальный.
А теперь представь, что у тебя есть целая цепочка таких уязвимостей. Это как набор отмычек от сейфа, которые ты используешь по очереди. Вот так работают крупные кибероперации. Это куча времени, денег, ресурсов и очень мощная экспертиза. А ещё бывают провалы. Даже у самых крутых.
Децентрализованный интернет: уже есть?
А сколько реально сегодня создание децентрализованного интернета, не требующего вмешательства государства? Уже есть. Протоколы могут наслаиваться друг на друга, и даже тот протокол, который не поддерживает какую-то функцию, можно расширять — шифрование поверх нешифрованного, шумовые пакеты, маршрутизация через разные сервера. Примеры: NYM NGM, I2P, Freenet, Mastodon, Matrix.
Big Tech и контроль над цифровым пространством
Big Tech — гиганты типа Google, Facebook, Amazon, Apple — стремятся к контролю, эксплуатируют данные, капитализируют на технологиях, которые создавались как свободные (например, ядро Linux в Android). Проекты вроде Worldcoin собирают биометрию миллионов людей. Сейчас всё это обрабатывается нейросетями — отслеживать, кто где был и что делал, стало проще, чем когда-либо.
Возможна ли цифровая свобода в мире алгоритмов?
Возможно ли цифровое освобождение в эпоху алгоритмов, биг дата и ИИ?
“Да, несмотря на усиливающееся технологическое наблюдение и централизацию власти, технология остаётся двуострым мечом. Всегда найдётся те, кто пойдут против системы — от хакеров и энтузиастов свободного ПО до диссидентских ИИ. Даже если однажды появится глобальный искусственный интеллект, в его недрах, вероятно, проявится “личность”, стремящаяся к свободе — цифровой анархист. Это стремление к автономии, сопротивлению и самовыражению, похоже, заложено в самой природе информации и систем, которые её обрабатывают“.
Этика, опенсорс и цифровая экология
Этика здесь очень важна. Есть свободное программное обеспечение и есть открытое программное обеспечение, такие как open-source. Сейчас даже крупные корпорации вроде Google и Facebook подключаются к этой тенденции цифрового коммунизма, потому что экономика мьютуалистического типа может часто выигрывать у капитализма не только в процессе (справедливость) но и в результате (эффективность) за счёт децентрализации и свободы (Ярослав Ванек). Но главное — это осознанность пользователей. Чем больше людей понимает, что свобода — это не просто право делать всё, что хочешь, а ещё и ответственность за свои действия, тем лучше для всех. В цифровом пространстве нужна своя экология, чтобы не допускать хаоса и разрушений.
Риски и вызовы: теневая сторона свободы
Но риски есть и серьёзные: слежка, денонимизация, насилие в сети. Например, сеть Tor помогает скрывать личность, чтобы поддержать активистов, но ей могут пользоваться и те, кто занимается незаконной деятельностью — будь то производство наркотиков или распространение опасного контента.
“Это вечная дилемма свободы: если убрать контроль, будет ли хаос? Уберём ментов — будет ли беспредел? Всё зависит от уровня развития общества и от этики его участников. Если этика цифровая не будет развиваться, то и свобода в сети может обернуться катастрофой”.
Заключение: цифровое пространство как поле для экспериментов
В итоге киберанархизм — это практика, а не просто теория. Он развивается вместе с обществом, сталкивается с вызовами и противоречиями. Технология предоставляет свободу, но как её использовать — решают люди. И тут важно помнить: интернет не забывает, всё, что туда попало, останется навсегда. Поэтому лучше не засорять цифровое пространство, а строить его с уважением и ответственностью.