Эміграція
Yahorsho — або Ягор Бабоў — знаёмы праект і чалавек ва многіх злачынных месцах Варшавы. Удзельнік праектаў kovelskie psy і peresadka v stambule, ЗАО «Сомнительные Инициативы» . Але ў гэтым размове не пра музычныя праекты, у якіх ён грае, і не пра тое: “дзе ў Варшаве самы чысты гук ці лепшая шаурма?”. Мы таксама не закранаем пытанні: “чаму ён эміграваў у Варшаву, а не ў Ханой?” і “што самае складанае ў эміграцыі?”.
Мы пагаворым пра існаванне таго, пра што я заўсёды ведаў, але ніколі не ўпакоўваў у словы — пра marginal disco і пра праект yahorsho як прадстаўніка гэтага жанру. Што гэта за жанр, якія ў яго рысы і карані — усё гэта мы паспрабавалі высветліць. І я не сумняваюся, што на пытанне «што такое дыска?» адказ Ягора будзе не моцна адрознівацца ад майго, з тымі ж імёнамі, датамі і патрэбнымі спасылкамі. А вось маргінальнасць — гэта якраз той другі труп, які мы будзем тыкаць палкамі паміж размовамі пра музыку, спрабуючы зразумець, хто гэта і хто яго забіў. Таксама прапануем вам паслухаць плэйліст ад Ягора і некалькі запісаў yahorsho.
Егор Бабоў, праект yahorsho / nottoday media— маргінал-дыска: ты проста той, хто любіць шык кокаінавых тусовак, але ў каго няма грошай на кокаін, ці курыльшчык крэка ў закінутай хаце, дзе хтосьці забыў дыска-шар?
Ягор Бабоў (yahorsho)
— Для тех, кто впервые слышит о yahorsho. Я специально искал информацию о тебе в интернете — и был удивлён, что её почти нет. Что представляет собой проект yahorsho? Как он появился?
— Я хотел писать песни и потихоньку делал музло. Года два. Потом я думаю, что хватит уже музыку делать, пора делать песни. Купил три грамма шмали и пару упаковок пиццы. Закрылся на съемной хате в Москве на три дня и сделал первый альбом. И так всё появилось. Написал альбом полностью соло, сводил Дэнчик из kovelskie psy.
— На Bandcamp ты описываешь свою музыку как marginal-disco, passive aggressive darkwave, hangover synthpop. Это полноценные жанры или стёб, который неожиданно стал правдой?
— Эти теги потихоньку в течение всего пути как-то прикреплялись, в основном не по моей инициативе, но, кажется, маргинал диско придумал я сам, потому что надо было как-то это все подписывать.
Но сначала появился hangover synthpop. Когда я сделал первый альбом, я решил, что этот стиль будет называться hangover synthpop, потому что, так оно и было. Не то чтобы я это придумывал серьёзно — это была больше попытка описать то что я сделал. А маргинал диско — я потом слушаю и понимаю, что это танцевальная, легко доступная музыка, не оголтелый панк, хардкор, но при этом в ней сохранился свой подзаборный вайб. Так и появилось маргинал-диско.
— Ты знал, что существует термин «субкультурная номинация» — когда жанры появляются из шуток, мемов и слов-образов? Если маргинал-диско — это стёб, почему он сработал лучше, чем «серьёзные» стили?
— Наверное по тому, что люди понимают, что ты имеешь в виду, когда говоришь маргинал диско или hangover synthpop. И тебе не приходится объяснять каждый раз, что ты играешь. Условно, когда человек видит где-то в публикации или где-то ещё этот тег, он такой: «О! Маргинал диско. А я же маргинал, послушаю». Вот, наверное, так это работает.
В плане каких-то других тегов, допустим, passive aggressive darkwave — это мне вообще прицепили, когда постили вторую EP какое-то из изданий. Мне просто зашло, потому что я понял — в точку описали, конкретно по тому релизу. Бывает так, что кто-то просто говорит о чем-то, и я такой: «О, да, это подходит!».
Либо я сам об этом думаю, как что-то назвать, потом называю — назвал маргинал диско. Потому что диско, блядь. Потому что диско — это про то, как классно пить пивко в 7 утра и никуда не спешить.
— Сейчас куча жанров рождается из мемов: witch house, dumpster techno, ketapop, gopnitsa-wave. Маргинал-диско стоит в одном ряду с ними или у него другая логика появления?
— Я не опирался на какие-то другие жанры, когда придумывал этот. Мне просто нужно было как-то назвать то, что я пишу. Можно будет сказать, что маргинал-диско сформируется как жанр: когда появится ещё пяток исполнителей, которые также будут себя тегать, то можно будет уже серьёзнее об этом говорить. А пока что я спизданул и выложил в интернет, смотрите.
— Что ты из этого вообще слышал — witch house, dumpster techno, ketapop, gopnitsa-wave? Тебе знакомы эти слова?
— Я слышал witch house. Кetapop вот не слышал, но, может быть, когда-то слышал, но не знал, что это ketapop. Gopnitsa-wave — я даже представляю, что это такое, наверное. Группа «Позоры», наверное, это gopnitsa-wave. Я не знаю, как они себя тегают, но если мне представить группу по этому тегу — я представляю группу «Позоры».
— Как ты относишься к тому, что жанры вообще могут рождаться из стёба — и либо оставаться мемами, либо превращаться в полноценную сцену?
— Я отношусь к этому заебись, потому что если раньше, когда я тусовался в 20 лет в какой-то металкор-хардкор сцене, все тогда пытались придумать новый жанр, основываясь исключительно на каких-то музыкальных течениях. Джаз-нахуй-кор какой-нибудь… Или что-то там пытались совмещать?
Мне кажется, когда ты сильно запариваешься по какому-то музлу — у меня же по музыке, на самом деле, всё довольно просто и банально — то стоит искать и остальное. Музыка она же не только музыку за собой несёт, а ещё какой-то там посыл. Либо ты хочешь что-то сказать, показать, либо просто поделиться настроением. И для того, чтобы жанр как-то сформировался, там должно быть в нём что-то ещё, кроме музла.
И конкретно в этом случае я позитивно отношусь, потому что из мемов рождаются охуенные штуки.
— Поговорим о маргинал-диско как об отдельном жанре, заодно по дороге обсудим и остальное. Есть ли, на твой взгляд, у маргинал-диско собственная философия? Если да — в чём она заключается?
— В первую очередь, это эгоизм — чтобы пожить с кайфом для себя, чтобы вокруг никакого пиздеца не происходило. Маргинал-диско — это про то, что нужно любить себя.
— Подожди, вообще важно разобраться об одном и том же мы говорим? Если диско не вызывает вопросов, то что ты вкладываешь в понятие маргинальность, для тебя это: социально-культурное состояние? Политическое положение? Эстетическая поза? Внутренний настрой?
— Из перечисленного — наверное, социально-культурное состояние. Но я ставлю акцент на то, чтобы пожить в кайф. Отвоевать эту возможность для себя, в довольно жестоком и глупом мире.
— Я думал, маргинальность — это больше про исключение из каких-то общепринятых кругов?
— Возможно, но я точно и так в эти круги не собираюсь заходить, мне они не нравятся. Довольно долгое время в жизни мне их навязывали как какой-то единственно правильный выбор — я так никогда не считал. В какой-то момент мне казалось, что это всё и я дурак, а потом подумал: «Да нет, всё нормально, это я придумал».
Я просто хочу показать, что, чуваки, вот так вот классно жить вообще-то. То есть маргинальность у меня не имеет никакого негативного контекста, в большинстве случаев, когда я использую это слово.
А про исключения — я считаю, что если кто-то вообще кого-то откуда-то исключает, то для меня это в целом нехороший человек, кто так делает. Ты можешь сам отдалиться, но что значит «ты исключаешь»? Это кто, нахуй, так хочет? Я, блядь, вас исключу из общества нахуй, если вы так хотите. Поэтому я не считаю, что кого-то нужно откуда-то исключать. Можно с кем-то держаться подальше, если он тебе не нравится — вот это нормально, но не исключать из общества.
— Маргинальность — это сознательный выбор или состояние, которое настигает независимо от твоей воли?
— Я видел очень много людей, у кого этот выбор осознанный. Но бывает по-разному: кто-то действительно попал в пиздорез и не может из него выйти. Кто-то вполне осознанно выбирает, как ему жизнь прожить. Я, наверное, всю свою жизнь довольно планомерно к этому шёл.
Я могу сказать, маргинальность — это мой осознанный выбор. У меня ничего не было, не было альтернативы, от которой мне нужно было бы отказаться. Был вариант идти на работу. Но я его всерьёз не рассматривал. Реально возможности как-то уйти в другую жизнь — сверху мне такой возможности никто не сбрасывал. То, что я сейчас здесь, где нахожусь — это в том числе и стечение обстоятельств.
— Сейчас многие называют себя маргиналами ради позы. Ты видишь разницу между эстетической маргинальностью и реальной социальной?
— Вижу, она есть. Во-первых, какие-то красивые вещи могут привлекать людей, кто любит глазами. Кому-то действительно нравится такой образ жизни — они видят в этом красоту.
Я тоже в этом вижу определённую красоту. Человек занимается тем, чем он хочет. Ему нравится просто вайбиться на маргинальной эстетике и что в этом такого? Но я видел, конечно же, много сломанных людей от этого, которые очень сильно увлекались, но не выживали, либо очень сильно себе вредили — своему ментальному и не только здоровью. Не все люди выдерживают. Я и сам, как бы, не всегда уверен, что я это всё выдерживаю. Я видел примеры людей, которые просто съезжали нахуй с катушек на этом всём. Так что следите за собой.
— Вот ты мог бы назвать себя маргиналом?
— Да, мог бы. Потому что, по представлению вот этого общества, из которого там люди любят кого-то исключать, — я точно маргинал. Я не работаю на работе, я хожу по вагонам, пою песни. Что я там ещё…? Шастаюсь на улице, занимаюсь хуйнёй. Короче, для меня улица — это такая очень домашняя история. Я очень много времени провожу на ней. И могу считать её своим домом.
— Когда я слышу маргинал-диско, я сразу представляю определённую музыку — что-то ближе к саунду No Wave. Какой звук ты сам видишь у этого стиля? Что его отличает от других?
— Для меня это доступность… По факту это приём бардовской песни, только в электронном виде. Я беру танцевальную историю и под неё просто что-то поливаю там сверху — что конкретно мне в этот момент захотелось. И вот что я, как раз-таки, вкладываю в маргинал-диско — это доступная маргинальная музыка.
— Вопрос к проекту yahorsho. Расскажи про саунд. Ты его пишешь один — как ты нашёл свой звук?
— Вначале, когда делал первый альбом, мне хотелось холодного саунда, при этом танцевального. И так я его примерно искал. Если в техническом плане — программа caustic 3. Там 12 внутри синтов, и найти можно всё, что угодно. В принципе, когда я пишу музыку, то много чего ищу.
Сейчас я понимаю, что на следующем альбоме я бы хотел немножко изменить музыкальный вектор. Но я пока не до конца ещё придумал, как. Альбомы, которые уже есть, — они вот такие, и я понимаю, что ещё и четвёртый в таком музыкальном типе я не потяну. Как будто бы немножко уже скучно стало. На данный момент я пришёл к тому, что я играю просто в других группах. И что я могу играть концерты только со старым музлом — новое я не пишу. Но я потихоньку думаю о том, как бы это всё заново упаковать.
Но для этого нужно пожить, погулять, что-то поделать, накопить каких-то историй, чтобы захотелось сделать альбом. Третий альбом не хотел делать в таком саунде, но просто в какой-то момент из меня начало переть. Я тогда год ошивался по Европе, просто жил по впискам, и что-то со мной происходило — и это всё как-то находило отражение. Писались какие-то тексты, и была написана какая-то музыка, и можно было делать.
— Текст важен для жанра?
— Да, важен, потому что без текста не получится ничего. Музыки у меня много, которой я написал. Я ещё применяю её в других проектах, где участвую. А здесь (в yahorsho), если есть история, которая должна как-то зазвучать в песне, то тогда песня и будет — это важно.
— Вернемся к yahorsho. Судя по текстам, тебе близка упадническая лирика. Это обусловлено эстетикой проекта или это попытка записать истории, которыми с тобой поделилась жизнь?
— В течение последних пяти лет мне часто было хуёво. И поэтому такая лирика появлялась, потому что в те моменты, когда мне хорошо, я занимаюсь какими-то приятными вещами, а не пишу песни. И это не то, что музыка для меня — неприятная вещь. Нет, музыка для меня наоборот приятная вещь. Но в yahorsho должно что-то произойти, чтобы появилась песня. Что-то даже неприятное, может быть… В любом случае, чтобы не произошло, получится какой-то такой смех, но смех через боль.
Например первый альбом я писал, когда мне просто было хуёво — я жил в Москве. Второй альбом я писал во Львове, когда только началась война — и он более реакционный, там есть вещи с этим связанные. Третий я писал, просто шароёблясь по Европе в одиночестве…
— То есть, от наполнения радостных чувств ты не пишешь?
— Когда я писал второй куплет в песне «Сон алкаша», я был максимально счастлив. Я просто сидел бухой под хостелом в Берлине, в одно лицо пил пиво, курил косяк, слушал с мобилы демку ещё без вокала. И такой: вот оно, блядь, всё — пошло, пошло, пошло. И я прям понял, как охуенно я сейчас живу. Это было счастье, на самом деле.
Хотя песня — она про такую уже почти умершую любовь. И там вроде как будто всё было хуёво. И получается: я начинал её писать в абсолютно упадническом дерьме, а заканчивать — счастливым.
— Откуда у жанра корни? Кто, на твой взгляд, мог быть proto-маргинал-диско?
— Мне ничего в голову не приходит, кроме бардов. Барды… понимаешь, вот ты идёшь, и сидит какой-то чел на улице — бич с гитарой. «Налейте мне стакан водки, я вам песню спою». Вот это барды, я их имён не знаю… Если с кем-то себя ассоциировать, то с этими неизвестными героями. Как говорил ведущий программы «Званый ужин», когда я там участвовал: «Ты бродячий философ». Вот, так что protо-маргинал-диско — это бродячие философы.
Хотя я обычно пытаюсь находить комфортные места с людьми, которые потенциально поймут то, что я делаю, — хотя люди сами появляются. Но это всё равно как бы в жёстком андеграунде остаётся.
Один раз сыграл концерт в музее, и меня попросили закончить. Но я не отказал себе в удовольствии между песнями сказать фразу: «Таких друзей за хуй — и в музей». Охуенный был концерт: было шесть человек там или десять, абсолютно дерьмовый звук, колонны, высокие потолки. И я напит очень жёстко пивасом, уже такой потненький, хожу что-то, потихонечку песни свои читаю. Хорошая картина. Но опять же — какой был результат? Меня оттуда выпиздили, блядь. Ну… как — попросили закончить.
— А кто из современных артистов мог бы быть адептами маргинал-диско?
— Я бы записал группу «Витебский флекс». Но у них, к сожалению, нет записей. Ищите их где-то в Варшаве. Они иногда выползают и выступают.
— И еще один вопрос к yahorsho. У тебя уже есть три альбома — Utvisning, «Интеллектуальное превосходство» и «Эксцессы». По названиям видно, что ты подошёл предельно серьёзно. Что для тебя значат эти слова? Почему именно они — ведь каждое из них звучит как диагноз эпохи, а не название релиза?
— Utvisning — это в переводе с норвежского либо «вытворение», либо «изгнание». Это название было сделано по той причине, что я в момент работы над этим альбомом оказался в Норвегии и исполнял там свой маргинал-диско тупо на улице. И в какой-то момент ко мне подошёл офицер иммиграционной полиции и сказал: «Ты, чувак, работаешь в Норвегии, но, судя по твоим документам, ты не имеешь права работать в Норвегии. Так что приходи завтра — мы твой паспорт забираем, и будешь знакомиться со своим делом».
И в итоге, спустя неделю ебли головы и после очень весёлых тусовок в Осло, я пришёл — и мне дали бумагу, в которой написано, что мне нужно самостоятельно покинуть Норвегию какого-то числа. И я тогда подумал: блядь, в целом всё происходящее — это и есть это выдворение. Я был нигде в это время. Я нигде не мог найти никакого места. И плюс где-то мне даже дали под сраку. Вот поэтому — Utvisning.
«Интеллектуальное превосходство» — оно такое идиотское словосочетание. Типа: «Да ты что? Да кто ты нахуй такой?» Я его услышал от чувака в разговоре. И когда я делал этот альбом я был злой, тогда началась война. Сначала я пережил момент, что «Да какая нахуй вообще музыка?» Но потом быстро отошёл, буквально через неделю-полторы-две, и очень быстро эти песни появились. И тогда, что самое главное, мне было абсолютно все равно. Тогда не было никакой концертной деятельности, ничего. Я просто написал песни и понял, что их надо выпустить — и как-то это всё назвать. Я вспомнил тот разговор и думаю: «Вот это и будет “Интеллектуальное превосходство”», держите.
А «Эксцессы» — это был момент, когда мне казалось, что я живу как… Я тогда ещё, наверное, не принял эту маргинальную составляющую жизни. Тогда ещё вокруг меня что-то все суетились, и я такой думаю: «Наверное, тоже надо посуетиться». А от этой суеты только происходили какие-то странные влипания и смешные истории — эксцессы.
Там ещё к этому была такая proto-EPшка. Её можно найти в ВК, она называется «Неурядицы». И там две песни есть, которые в итоге есть на альбоме, и одна, которой нет. Но я могу ошибаться, слабо помню, что там было.
— Если представить, что маргинал-диско однажды станет массовым жанром — что в нём никак нельзя потерять? Или это как гранж: офигенно в гараже и трагедия на стадионе?
— Ну, на стадионе это точно будет трагедия. Единственный возможный вариант массовости — это какое-то тотальное, коллективное сумасшествие где-нибудь в лесу. Большой полубезумный фестиваль под соснами.
Маргинал-диско вряд ли может существовать по правилам нынешнего общества. И в то, что оно станет популярным, я категорически отказываюсь верить. Что в нём нельзя потерять?.. Лично прожитую историю барда.
Нужно оставаться бардом. Можно, наверное, найти какие-то лекала, по которым «правильно» сочиняются тексты — уверен, есть такие мастера. Но я не такой: я могу написать только тогда, когда это действительно прожил. Пока не прожил — не существует и песни.
— Если диско в 80-х расшифровывали как:
D — Distinctive, I — Intelligent, S — Sexy, C — Charming, O — Outstanding,
то что могло бы значить маргинал-диско в 2025? Какой вариант тебе ближе:
D — dirty, I — immigrant, S — synth, C — chaos, O — outcas,
D — dizzy, I — inside, S — static, C — concrete, O — overdose,
D — disco, I — is, S — self, C — consuming, O — organism?
— Я скомбинирую: D — dirty, I — immigrant, S — synth, C — chaos, O — overdose. Но overdose я никому не советую.
— Круто, мы выяснили, что такое маргинал-диско. Поговорили о твоем проекте yahorsho и остался последний вопрос: “Если смотреть шире: что делает жанр жизнеспособным — а что оставляет его просто шуткой?”.
— Релизы и концерты — вот что делает жанр живым. Если в жанре есть исполнители, которые выпускают музыку и выходят на сцену, то жанр живет.
Без концертов и релизов — это всё, наверное, просто шутка.