Эміграція
У Беларусі Алеся вучылася ў акадэміі мастацтваў, пасля марыла стварыць свой відэапрадакшан, але падзеі пасля выбараў змянілі яе планы. Цяпер яна жыве ў Ізраіле і працую ў сетцы аптэк.
Алеся, 29 гадоў
До 16 лет я жила в Киеве, но потом переехала в Беларусь. Переезд я восприняла очень тяжело: меня вырвали из Киева, из моей бурной подростковой жизни, большого и яркого города. В 2010 году Минск был скучным, как будто меня поместили в черно-белое кино, к причём не очень удачное. К тому же разгон Плошчы-2010 добавил настроения. Привыкание проходило постепенно, но с каждым годом я ощущала свою связь с этим городом все сильнее. Теперь мои корни и сердце пока что точно отданы Минску.
В Беларуси последних два года я была видео продюсером. Сначала работала в небольшом продакшене, где мы снимали коммерческий контент. После этого я задумалась над созданием своей компании. По сути, любой продюсер который умеет работать с командой, имеет ряд подрядчиков – сам себе продакшн. И вот, только я вошла во вкус, как резко пришлось менять планы…
Мой муж врач. Перспективы карьеры работы врачом в Беларуси его не устраивали, поэтому рано или поздно мы бы уехали. Я же хотела оставаться в Беларуси и даже несмотря на все условия пытаться заниматься полезными вещами. Создавать проекты для беларусов, возможно даже создавать рабочие места и т.д. Окончательным тригером к переезду послужила мобилизация в России. Скорее всего Беларусь последуют тем же путем, что и Россия, через какое-то время. Поэтому мы не стали испытывать судьбу с закрытием границ, призывом в армию и уехали в Израиль.
Израиль – страна эмигрантская, здесь много национальностей, но при всем этом миграционные вопросы здесь очень жесткие. Есть два варианта, как сюда попасть. Первый – ты имеешь права на репатриацию, если у тебя еврейские корни. Второй вариант – тебе оформляют рабочую визу, но, как правило, это редкий случай, потому что очень много мороки с этим. Конечно, если ты крутой айтишник, ученый или очень редкий специалист, то возможно тебя захантят по рабочей визе. Если ты обычный простой смертный, то будет сложней. Есть такой вариант, я знаю, многие приезжают из Восточной Европы смотреть за пожилыми людьми и им оформляют рабочую визу.
Конечно, проще всего репатриантам. Тогда ты приезжаешь сюда и не имеешь никаких проблем. Процедура оформления гражданства в Израиле быстрая, ты его получаешь практически сразу после того, как докажешь, что у тебя есть корни. А после – можешь официально работать и иметь от государства все плюшки. Мой случай был как раз таким.
Когда ты приезжаешь сюда по праву репатриации, полгода ты получаешь деньги от государства. На семью это где-то 1500$, плюс бесплатные курсы иврита, которые длятся 5 месяцев. Эти полгода тебе даются для того, чтобы ты выучил язык, более-менее стал на ноги. Конечно круто совмещать курсы и работу, у тебя сразу появляется возможность практиковать иврит. У меня в связи с этим язык пошел лучше, чем у моих одногруппников по курсам, которые общаются в русскоязычном круге.
Если планируешь эмигрировать в Израиль, то лучше, конечно, заранее выучить иврит. Но мы с мужем уезжали быстро, с двумя чемоданами. Поэтому приехали мы сюда с каким-то очень-очень минимальным набором слов. Но английский мы знали. Если, конечно, ты работаешь в айтишке, то английский – да, тебе будет достаточно. Тебя захантят и ты скорее всего будешь работать на штат, и говорить на нем, и иврит будет тебе нужен поскольку – постольку. Но если ты простой смертный, как я, гуманитарий, без крутой специальности, то будет сложнее.
Работу я нашла достаточно быстро. Признаюсь честно, мне ее просто посоветовали. Я спрашивала у девушки, которая работает вместе со мной: “Как ты это сделала?”. Она ответила, что ходила по магазинам в городе и спрашивала: “Нужен ли вам работник?”. Есть очень большая вероятность, что в магазин тебя скорее всего возьмут. Очень большая текучка людей в этой сфере и, как правило, в магазинах на мерчандайзинг всегда есть открытые вакансии, там не нужен высокий уровень языка. Я работаю в известной сети аптек “Superpharm” на выкладке товаров. Считаю, это было хорошим решением. Хотя мне непросто работать на этой работе, в Беларуси у меня подобного опыта не было.
Большой плюс мой работы здесь интеграция в израильское общество. Сейчас у меня 70% сотрудников – арабы, 30% – израильтяне. Это связано с тем, что сейчас Рамадан и скоро еще будет Песах, и это прикольно, наблюдать за слиянием разных культур и традиций. Это ещё одни плюс моей работы – интеграция в израильское общество.
Ещё я учу арабов белорусскому, а они меня арабскому… Я рада, что я у них единственная приятельница беларуска. Я им рассказываю про нашу красивую и несчастную страну, про Украину и роль Беларуси в последних событиях.
Про отношение арабов и израильтян…. Лично у нас в магазине не так много работает израильтян, а те что работают – имеют нормальные отношения с арабами, никто вообще не разделяет, главное работай хорошо… Или, главное, просто работай!
Выходцы из постсоветских стран работают за***сь, остальные же – вертели все на одном месте.
Моя коллега – грузинка, которая большую часть жизни провела в России. Мы с ней заметили, что все работают на расслабоне, всем плевать: “Хочешь меня уволить? Без проблем! Я найду себе другую работу!”. Мы ж с ней супер ответственные, если сказано работать 8 часов, то будем работать 8. Просто на этих вакансиях очень большая текучка и люди не боятся потерять свое рабочие место. Я не хочу акцентировать внимание на национальности, но арабы работают… Ладно, это просто общий миф, что они ленивые, у них просто свой темп, назовем это так. И когда ты просто въеб***шь, как будто это твой магазин, делаешь все как для себя, то им просто пофиг, это очень чувствуется. Поэтому я постепенно стараюсь от этого избавиться, потому что действительно всем все равно. В порядке вещей что-нибудь положить не туда. Мы в Беларуси, наверное, более приучены к порядку. Здесь люди все разбрасывают, кладут не на свои места. Это то, с чем я свыкаюсь до сих пор.
В иврите есть такое понятие как – хуцпа. Дословно переводится – наглость, но это такая, я бы сказала, чрезмерная настойчивость. У израильтян и арабов она присутствует, и в магазинах никто, по сравнению с Беларусью, не будет стоять очередь, так как через секунду начнется ор: “Откройте кассу!”. И для меня это было открытие, что так можно. У нас люди более сдержанные.
В Израиле есть определенный минимум по зарплаты, ниже этой суммы работодатель платить не может. На данный момент это 8-9$ в час. Еще по законодательству после восьми часов работы, час – ты получаешь 150% надбавки. А в шаббат – 125%.
Мой муж сейчас работает санитаром в медицинском центре, но это временно, пока он ждет подтверждения лицензии врача. Но несмотря на то, что мы работаем на низкооплачиваемых работах, у нас вырос уровень жизни. Мы можем себе позволить ходить в магазин и не думать сколько мы там потратим. Потому что когда мы жили последние месяца в Гродно, я с ужасом ходила за продуктами. Я не понимала почему так быстро растут цены и как выживают пенсионеры. Сейчас у нас есть два запланированных отпуска. В Беларуси я даже не думала, что так можно, взять и забронировать себе билеты за полгода.
Да, в Израиле нужно много работать, но при этом у всех есть машины, ипотеки, квартиры… Любой человек из постсоветского пространства скажет, как здесь тяжело жить, но жить при этом он будет хорошо.
В будущем я хотела бы попасть в киноиндустрию в Израиле… Хотя, наверное, израильтяне бы сейчас меня засмеяли. Они считают, что в этой стране нет кино, но я знаю, что это не так. И сериалы здесь снимаются, и многое другое, но без языка без иврита я мало кому интересна. И этот период – он трудный, да. Как минимум последние три-четыре года я работала как фрилансер и как менеджер собственных проектов, а сейчас мне приходиться работать на низкооплачиваемой работе. Я понимаю, что это не то, чем я хотела заниматься. Добивает ещё и то, что мне скоро 30 лет, а я работаю с мальчиками, которым по 17… Но сейчас нужно учить язык, без иврита можно застрять на таких работах.
В Беларуси у меня были хорошие перспективы и это оттягивает назад: к моей квартире, собаке, знакомым улицам… Здесь была очень теплая зима и мне хотелось в Минск, к этой серости, промозглости. Хоть это и не совсем уютно, но это меланхолия, время подумать, что делать дальше… Я понимаю все плюсы здесь, что я в безопасности и на свободе, тем не менее тянет домой.
До эмиграции в Израиль, я успела немного пожить опять в Украине. Уезжала в Киев просто подышать свободным воздухом. И вот, когда я собиралась вернуться в Минск, задержали девушку и у нее в телефоне увидели то, что не должны были видеть. Я узнала, что я на карандаше и пару месяцев была в неведении, что со мной будет. Потом немного пожила в Вильнюсе. Это был конец ноября, была очень плохая погода, я заболела и почувствовала самой несчастливой в этом мире. Я поняла, что очень хочу в Беларусь. Купила билет и решила: будет – что будет. Тогда я испугалась, что буду всегда находиться в каком-то статусе, беженки, эмигрантки и везде буду не своя. А мне обязательно нужно понимать кто я и где я, быть на своём месте.
Я вернулась в Минск, чему безмерно благодарна, мое возвращение стало роковым. Я вышла замуж: со своим будущим мужем мы дружили давно, а тогда начали встречаться.
В Израиле я не совсем эмигрантка, так как у меня уже есть гражданство. С одной стороны, я уже начинаю себя чувствовать здесь как своя, если говорить про социализацию. С другой стороны я понимаю, что никогда не стану израильтянкой и все равно буду ощущать себя беларуской в Израиле. Бывает, иногда, что меня сильно штормит: очень хочется домой, я сильно привязана к Минску. Мне хотелось бы снять с себя этот груз, но я никак не могу справиться с этим пока что.
Если пофантазировать, то я бы вернулась жить в Беларусь, если убрать все препятствия. Может через полгода я скажу по другому, но пока, мне кажется, что новой Беларуси нужны будут креативы, поэтому я рада была б вернуться.