Гендар
Мы працягваем рубрыку “Мастацтва ў эміграцыі”, у новым матэрыяле мы публікуем інтэрв’ю з таленавітай фота-мастачкай і падарожніцай Ганнай Ушаннкай. Аб жыццёвым крызісе, шляху да фатаграфіі і шчырасці, чытайце ў лонг-рыдзе “Не сёння, не ўчора, не заўтра”.
Ганна Ушаннка, фота-мастачка
“Авакада”, фота Ганна Ушаннка
— Как ты пришла к фотографии?
— Интерес к фотографии начался ещё со школы, в те времена, когда стали появляться мобильные телефоны с камерой в три мегапикселя. Тогда это казалось невероятным: ты жмёшь одну кнопку и уже видишь результат, а не ждёшь долгий месяц, когда родители пойдут проявлять плёнку. Но фотографировать на телефон – это больше про интерес к чему-то новому и неизведанному. Поэтому отправной точкой считаю момент, когда мама купила себе электронный фотоаппарат. Я тогда была в 6-м или 7-м классе, и не сказать, что с лёгким сердцем мне доверяли подобные вещи, но потихоньку, начиная с предметов в квартире, сестры и моей домашней крысы, я начала изучать мир через глазок объектива.
Объём, цвет, форма — это так сильно отличалось от того, что я снимала на телефон. А какой зум был у этого фотика! С шестого этажа я могла разглядеть даму в шляпке или мужика с дымящей сигаретой. Но помимо всей технической составляющей, которая приводила меня в восторг, ко мне стало приходить тонкое понимание мгновения, которое ускользало, а я так яро пыталась его поймать.
Тогда мне почему-то казалось, что с появлением фотоаппарата станет возможно сохранить момент навсегда. Было просто невозможно пойти на прогулку и не взять с собой аппарат – я до ужаса боялась что-то упустить. В тот период я очень много снимала, и большая часть файлов служила для меня “машиной времени”, при помощи которой я отправлялась в прошлое. Потребовалось время, чтобы моя юная голова дошла до того самого “щелчка”, который вытащит из омута иллюзий – “сохранить момент навсегда” не получится, он будет только на картинке или в моей памяти, если, конечно, получится его удержать.
Помимо документальной съёмки, мне всегда было интересно исследовать пространство и его фактуру, разглядывать композицию в предметах, разбивая их до состояния, когда становится непонятно, что это было изначально. С одной стороны, мне нравится фиксировать жизнь такой, как она есть, а с другой стороны – создавать пространство, компонуя между собой предметы и людей.
Так, протаптывая дорожку своего пути: катаясь по разным странам, знакомясь с интересными людьми, реализуя малые и большие проекты, фиксируя ускользающую красоту, наступает 2022 год. Война, которая не могла не повлиять на каждого, но мой переломный момент и моя личная трагедия случились на месяц раньше, в январе – погибает моя подруга, родная душа, муза, бесконечно талантливый человек. Тогда приходилось трогать стены, пол, себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Но каждый раз я оказывалась в точке, где невозможно было это принять и осознать.
У меня много сохранилось с ней видеозаписей, фотографий, и подумав, я решаюсь начать монтировать про неё фильм. Тогда я не могла подумать, что мне будет так сложно, а ещё больше – я не могла представить, куда это всё меня приведёт. Каждый день садилась в кресло и пыталась склеить куски того, что было. Кадр за кадром, погружаясь всё дальше в глубь, я теряла связь с реальностью – мне приходилось каждый раз проживать то, что уже прошло, держа в голове, что этого человека я никогда не встречу. Реальность начинала расслаиваться и плыть. У любого вещества есть временной промежуток, после которого оно прекращает действовать, а тут – ты не знаешь, когда тебя отпустит и отпустит ли. Я закрываю программу, выхожу на улицу, смотрю на бегающих детей и ничего, кроме обмана, не чувствую.
С того времени и до сих пор, я пытаюсь собраться и снова прийти к фотографии или хотя бы увидеть здесь что-то “живое” и “настоящее”.
“ЦiРК”, фота Ганна Ушаннка
— Что для тебя значит быть фотографом?
— Вообще, я не могу назвать себя фотографом. Всё-таки изначально я художник, а уже потом появляются разные способы для исследования этого мира и выражения чувств. Что такое быть фотографом? Честно, я не знаю. Но если хорошенечко подумать, то на ум приходит то, что быть фотографом — это суметь рассказать историю.
— Как ты выбираешь концепты для своих работ и что для тебя наиболее важно в этом выборе?
— Чаще всего мои концепты связаны с какой-то случайностью. Происходит щелчок, после которого нужно действовать и не думать: “А что, если…”. Однажды у меня была съёмка, которая началась с того, что на помойке я заметила огромный пенопласт. В одно мгновение я увидела в нём большую шляпу, которую незамедлительно нужно было создать, а иначе – всё пропало! А потом, уже в другой день, я нахожу фон… И вот так, постепенно, из разных частей, собирается концепция. Наверное, это то, что рождается из хаоса, отсюда, думаю, моя любовь к помойкам и тому, что принято считать за мусор. В этом есть какой-то даже вызов самому себе – а смогу ли я что-то из этого создать? Картон вот обожаю – один из лучших материалов, из которого можно сделать всё, что угодно.
Что наиболее важно при выборе концепции – скорее всего, честность с самим собой и тем, что хочется сказать. Но иногда хочется просто воспроизвести задуманное.
— Как бы ты описала свой творческий процесс от идеи до реализации снимка?
— У меня есть съёмка за 2022 год, она называется “ЦiРК”. Вдохновение сформировалось из-за моей личной трагедии и трагедии мира. Это были сильные переживания происходящего, наблюдение цирка вокруг. Хотелось создать арену, театр, показать сумасшествие и живущих в нём персонажей, которые, как и мы, ходят по кругу и точно так же сходят с ума. В этой съёмке есть важный атрибут – крест, символика которого проста: он уже точно есть и для каждого он свой. Их было 12 штук, и все они были выкрашены в один цвет — голубой, но только один был красным – символизирующий погибшую подругу. И, наверное, проанализировав вопрос про концепцию, можно ответить, что они берутся из-за переживаний, а вот процесс… это тоже удивительное действие.
С момента задумки и до реализации съёмки проходит достаточно времени, чтобы можно было успеть разочароваться в идее, себе, увидеть, как всё начинает рассыпаться, а потом – раз! И снова вдохновиться, почувствовав безумную веру в то, что это жизненно необходимо. В самой съёмке принимало участие около 25 человек – там были и друзья, и те, кому интересно было принять участие в этом процессе. И уже после, когда всё закончилось, мы были в каком-то творческом опьянении, где каждый делился тем, что удалось ему. Думаю, мне этим и нравятся съёмки такого масштаба, что удаётся организовать такую площадку, создать такую атмосферу, в которой участники смогут прожить важное и глубинное для себя и унести то, что удалось получить от этого опыта. А результат — иногда как побочный эффект и визуальное доказательство того, что это было.
— Какие темы и идеи тебя вдохновляют?
— Игра. Игра с собой, образом, пространством. Мне нравится создавать такие условия, где можно, будучи как бы “взрослым”, снова позволить себе стать кем хочешь! Сыграть в того, кем ты не можешь оказаться в обычной жизни. Но помимо веселья и какого-то угара, меня всё-таки в большей степени вдохновляет смерть. Эта тема со мной очень давно. Она и восхищает, и ужасает, и притягивает к себе. Вроде думаешь, осмысляешь, но до конца не узнаешь, пока не попробуешь. Следующая тема — это иллюзорность, а вместе с ней и надоедливые вопросы: “Что есть реальность?” и “Как её нащупать?”. До сих пор не знаю и ломаю себе голову. Иногда кажется, что “вот! вот оно!”, а потом снова падение. Вообще, если посмотреть на меня не как на творца, а как на человека, который выглядит определённым образом, то вряд ли кто-то заподозрит во мне склонность к сильной депрессии. У меня были попытки (намерения точно) повернуть это всё в более “позитивное”, “радостное” мышление, но каждый раз это всё терпит крах – просто не верю в эту сласть и “благо”, которое так охотно подаётся (или продаётся?) миром. Конечно, тут сталкивается одна иллюзия об другую – что страдания, что радость, в которых попеременно можно утопать, но всё-таки, как по мне, пропаганда “счастья” накладывает забвение от, как мне кажется, одного из самых значимых событий – смерти. И вот тут, в этом котле, находятся мои идеи для вдохновения.
— Какую технику и оборудование ты предпочитаешь использовать в своей работе?
— Я не могу назвать себя тем, кто разбирается в технике. Свой второй фотоаппарат я выбирала два года, так как никак не могла понять – чем они все отличаются? Сейчас у меня Nikon 750d и три объектива: портретный, зум и широкоугольный. Но, так как я часто путешествую, с таким набором – это всё очень нереально (а если туда ещё добавить кисти, бумагу, краски). Я так пару раз попробовала и больше не смогла – 1,5 кг на шее или в рюкзаке (и тут только фотик и один объектив) – это перебор. Вообще, очень люблю айфон 5s – приятная картинка, передача цвета и он так не искажает фотографию, как новые модели. Но буквально недавно у меня он сломался, а так – всю Среднюю Азию с ним проехала. Ещё у меня есть Canon d550, тоже приятная камера.
Но мои знания в технике, как и в программах по обработке фото или видео, сводятся к минимуму. Никогда глубинно не изучала Adobe Premiere или Photoshop. Как-то так сложилось, что желание реализовать задуманное всегда преобладало перед тем, чтобы сесть за видеоурок и что-то новое для себя открыть. Хотя есть понимание, что мир не стоит на месте и разрабатывается много полезных и “умных” кнопок, которые в последствии могут помочь при работе или даже открытии для себя чего-то нового. И что касается самих работ, то мне не нравится вылизанная картинка; мне нравится шероховатость. Оно так кажется больше живым.
Если говорить про картины, как я их пишу, то прежде чем начать, я выбираю бумагу, холст, картон и делаю на нём пятно или разглядываю уже созданную кем-то вмятину, так как в 90% я начинаю писать от того, что вижу силуэты. В мире даже существует такой диагноз – парейдолия, ну а у меня рождаются картины (подборка на эту тему).
— Что ты вкладываешь в понятие “художественная фотография”? Как ты видишь эволюцию этого направления в ближайшие годы?
— В художественной фотографии есть возможность не только зафиксировать момент, но и добавить что-то от себя: сделать композицию, поставить свет определённым образом, использовать фон. Однажды я клеила обои для съёмки, которые нашла в заброшенном доме, они были 72-го года и покрашены вручную на станке! И как можно, встретив такую вещь, не соблазниться и не сотворить с ней что-то! Довольно сложный для меня вопрос про эволюцию. Я не могу себе вообразить, что может быть эволюционного в постановочной фотографии. Думаю, что одним из прорывов может стать то, что станет возможным высказываться на разные темы без травматичных последствий.
— Фотография — это больше про внутреннее или внешнее?
— Мне кажется, фотографии бывают разные. Если взять за пример съёмку “ЦiРК”, это было про внутреннее. Если про её реализацию, то это про внешнее. И это сочетание внутреннего и внешнего и создаёт фотографию. Всё рождается из внутреннего и переходит в моменте реализации во внешнее.
— Как социальные и культурные контексты влияют на твою работу? Есть ли у тебя работы, которые непосредственно связаны с текущими социальными или политическими событиями?
— Влияют и достаточно негативно, особенно на психику. Если честно, то очень сложно стало жить и пытаться сосуществовать со всем тем, что произошло за последние два года. Всю мою жизнь, сколько себя помню, со мной внутри была вера в Бога и не сказать, что раньше намного было проще – всегда приходилось с чем-то справляться – внутренним, внешним. Но при этом, в этом всём, у меня было всегда на что опереться. Это было что-то такое невыразимое, что помогало вставать и из любого состояния делать, а иначе – для чего я тогда здесь? Но стержень и всё то, на чём я вывозила своё нахождение тут, рухнули. Раз – и всё. И это произошло не от того, что я “обиделась” или “разочаровалась”, а вот так, как щёлкнуть пальцами или ударить себя по коленке. И из такого состояния что-то творить, без какой-либо веры, мне не видится возможным. Я вообще поражаюсь всем тем, у кого в такие времена сохраняется и вера, и сила от натиска, и вдохновение для высказывания. Такое когда-то было и со мной, но в далёком 2019 году. Я смонтировала видеоклип “LIwE”. Это переживания, которые я смогла сжать до 1:31 минуты. Помню, как что-то горело и зудело внутри, пока это всё собирала по кусочкам. Или, примерно в тех же годах, я ходила по Москве и расклеивала нарисованные стикеры, листовки с разными фразами, посланиями. “Если хотя бы один человек это увидит и у него что-то щёлкнет, что-то выбьет его из привычного ему автоматизма…” – думала я. Была вера, было важно. И это исходило не из рациональных размышлений, а от какого-то импульса и того, что нельзя было не сделать.
Сейчас у меня нет никаких духовных сил, чтобы хоть как-то выразить всё то, что пережилось за последние два года.
“Сrazy amish”, фота Ганна Ушаннка
— Можешь рассказать о своих последних выставках или публикациях?
— Про выставки – сейчас их нет. Этот вопрос для меня был актуален до 2022 года, когда обильно писались картины, придумывались и реализовывались идеи съёмок, когда было то самое вдохновение на жизнь и вера в то, что ещё что-то можно сделать. Сейчас, очень постепенно, я снова пытаюсь разжечь в себе тот самый огонёк, который будет освещать дорогу.
В 2021 году, до моего душевного упадка, я успела организовать свою первую выставку в Москве. Там были картины, которые я написала с 2017 по 2021 год, а ещё была презентация клипа, который я снимала и режиссировала на композицию Аукцыона “Якоря”, где главной героиней была Василиса, подруга, которая погибла. Пересмотрев этот клип уже после её смерти, у меня стали появляться навязчивые мысли, что этот клип как будто был роковым. Совсем всё по-другому становится, когда появляется контекст.
С публикациями тоже непросто. Нужно иметь немало ресурсов для того, чтобы искать конкретные издания, писать конкретные тексты в определённом формате. У меня всё заканчивается на этапе, когда я пытаюсь об этом только подумать. Не хватает сил на то, чтобы творить и менеджерить себя одновременно, для этого тоже нужен талант. Но каким-то чудом, на моём пути появляются люди, которые вдохновляются тем, что я делаю, и которые готовы мне в этом помогать. Так, очень медленно, но что-то снова начинает двигаться.
Не знаю, как было раньше, но сейчас мало просто писать картины или устраивать съёмки, нужно ещё уметь презентовать себя, свою работу, грамотно вести соцсети и т.п. Но это всё так сильно отдаляет от того, что ты делаешь и что является по-настоящему важным. Порой хочется просто удалить Instagram, дабы не играть в эту игру. Мне очень понятно, что его можно по-разному использовать, и это уже неотъемлемая часть современного мира, благодаря которой можно встретить близких по духу людей, но то, как он искажает картинку – от этого становится больно. Ты пишешь картину метр на метр, а получаешь картинку с размером экрана телефона.
В 2018 году, путешествуя по Грузии, мне безумно захотелось там остаться на какое-то время, но денег и работы не было. Тогда мои знакомые подкинули идею – можно сидеть на улице, рисовать открытки и продавать. Это было настолько невероятно, настолько по-другому: ко мне подходили разные люди, рассматривали, покупали и делились тем, какое впечатление на них произвели мои работы. Я видела настоящие и живые эмоции, а не автоматический «лайк», поставленный в Instagram. Это был один из самых счастливых периодов в моей жизни.
У меня в целом есть некоторые сложности в социализации – я могу залипнуть за каким-то делом на несколько дней, позабыв о том, что я не выходила на улицу уже несколько дней, а про какие-то городские тусовки, выставки, концерты – с ними ещё сложнее. Был период, когда я посещала какие-то ивенты, думая о том, что “ну надо же как-то социализироваться и с кем-то познакомиться”, но после чаще всего была внутри пустота или тоска от того, что мне в этом пусто. “Вот ща бы Летова послушать и его вечную весну в одиночной камере…”. Возможно, у меня какое-то искажённое представление о таких мероприятиях или я не туда заходила, но есть ощущение, что подобные встречи нацелены на то, чтобы себя показать, да найти “полезные” знакомства. Хотя я так давно не была на подобных тусовках, что может, что-то уже и поменялось.
— Как ты считаешь, какое влияние твои работы оказывают на зрителей?
— Если честно, то я без понятия. Я заметила, что когда вживую встречаюсь с людьми, которые знакомы с моим творчеством, то они как-то очень вдохновенно высказываются о том, что я делаю. Но интересно, что об этом редко кто напишет в интернет-пространстве. Как будто не все могут этим поделиться. Знаю точно нескольких человек, которые вдохновляются тем, что я делаю. Кого-то мои работы подталкивают к тому, чтобы реализовывать свои проекты.
“Унутраная Манголія”, фота Ганна Ушаннка
— Над чем ты сейчас работаешь и какие у тебя планы на будущее?
— Ну тут, ребята, можно просто наливать чай и продолжить дальше развивать ветку про то, что всё вокруг беспросветно и так угнетающе. С одной стороны, как у Лёни Фёдорова, в песне “Страшно умирать, не хочется”, с другой стороны, хочется, чтобы всё это закончилось. У меня довольно часто теряется связь с тем пониманием, что я человек. И тут, наверно, самый честный ответ будет о том, что я работаю над тем, чтобы начать работать.
Оглядываясь назад, можно заметить, как многое поменялось и продолжает трансформироваться, а вместе с тем становится понятно, что тех чувств, с которыми я раньше приступала к работе, больше не существует. Что приходится заново открывать себя для себя и нащупывать новые грани. Это непросто, но стараюсь воспринимать как очередное испытание – делать вопреки и из пустоты. Вижу, как привычные схемы перестают работать. Раньше, например, у меня были музы, настоящие музы! От которых я вдохновлялась, где мы вместе утопали в нашем сотворчестве, а теперь – кто-то уехал из страны, с кем-то потерялась связь, а кого-то не стало. И ждать, как милостыню свыше, что кто-то появится в моей жизни, с кем я продолжу совместный путь творения, казалось слишком сказочным и нереальным. И тогда я стала экспериментировать с собой. И даже во время скитаний по миру у тебя с собой всегда есть ты, которого можно преобразовать и что-то сотворить.
Единственное, что неудобно – это погружаться в определённые состояния и одновременно себя снимать, держа в голове композицию кадра. Так, прошлой зимой у меня появилась Ятют’ъ, дух которой собирался по частям – что-то было привезено с острова Ольхон, а что-то приобрелось в горах Леха. Она появилась только раз, больше я её не видела. ЯТЮТ’ъ. сказка.
Планы на будущее — это набраться сил и продолжить поиск, стараясь при этом созидать, а не рассыпаться и думать о том, что я просто поверила кому-то в то, что я художник. Что вдруг мой путь — наливать людям кофе и говорить “здравствуйте” и “до свидания”, а не вот это вот всё.
— Есть ли у тебя мечта или цель, которую ты хотела бы достичь в фотографии?
— Наверное, такого нет. Но если чуть переформулировать вопрос: “чего бы я хотела достичь?”, то я бы ответила: хорошо было бы устроить свою жизнь так, чтобы не приходилось задумываться и искать иные способы дохода, кроме всех тех умений, что во мне есть. Будь то фото, видеосъёмка, монтаж или написание картин, сооружение инсталляций. Ну, а цель – научиться делать так, чтобы не было повторов самого себя, выйти за пределы собственных границ, а вообще – найти в себе силы, чтобы противостоять натиску данной реальности, приобрести спокойное осознание происходящего и делать дела, проходя свой путь.