Эміграція
Амерыка — далёкая і вабная, блізкая нам праз музыку і кіно, але ўсё ж якая застаецца аддаленай сваёй культурай. У новай рубрыцы “Амерыканская мара” “Не сёння, не ўчора, не заўтра” паразмаўляла з Сашай і Чэдам.
Саша — керамістка з Беларусі, якая эмігравала разам з дзіцём з радной краіны ў Грузію, а затым ужо разам з Чэдам, — у ЗША. У першай частцы інтэрв’ю мы паразмаўлялі пра тое, наколькі складана было пераехаць на іншы кантынент, аб адрозненні прыроды Грузіі і Амерыкі, а таксама аб цёмных баках капіталізму.
Саша і Чэд, эмігрантка і мясцовы
— Это твоя вторая эмиграция, первая была из Беларуси в Грузию. Что стало основным мотивом для вашего переезда из Грузии в США?
Саша: У нас не то чтобы был выбор. Я не могла вернуться в Беларусь, чтобы поменять паспорт, который заканчивался. Грузия не предоставляет убежища беларусам; сделать это было бы признанием того, что в Беларуси могут посадить по политическим причинам. Недавно был случай, когда правозащитнику Роману Кисляку отказали в убежище, которого он ждал очень долгое время.
Фота з асабістага архіву Сашы і Чэда
Нам не хотелось эмигрировать туда, где мы оба будем эмигрантами. Это очень сложно и невероятно дорого, особенно с маленькими детьми, которых у нас двое. Не представляю, как мы оба смогли бы работать и платить за няню и школу, чтобы работать, — звучит как ночной кошмар. Плюс я занимаюсь керамикой, это не удалёнка и не просто работа по найму. Создание студии и наработка клиентской базы требует огромного количества времени и денег, и вкладывать эти ресурсы в промежуточную страну не хотелось.
Поэтому были выбраны Штаты, родной дом Чеда. Тут его родители, которые могут помочь. Тут я могу делать мастерскую и не думать о том, что через пару лет надо будет опять переезжать. Тут он местный и знает, как вызвать электрика или где купить нитки для шитья, и на решение этих вопросов тоже не приходится тратить время.
— Как прошёл процесс эмиграции? Какие трудности или неожиданные моменты ты встретила на своём пути?
Саша: У нас была очень сложная и нервная эмиграция. Мы собирались делать всё долгим легальным путём, ждать годами, сидеть в Грузии, но закон, который Лукашенко издал в прошлом году, ускорил это дело, хотя мы так не планировали изначально. Он дал нам возможность податься на ускоренное получение визы для супруги по политическим причинам. Первый раз нам отказали, мы подали апелляцию. Параллельно я и сын получили одноразовые краткосрочные литовские визы “на всякий случай”. “Всякий случай” случился, и нам пришлось экстренно выехать в Литву, потому что мы могли бы надолго застрять в Грузии, если бы апелляция не сработала, так как дата суда могла бы быть назначена позже, чем последняя возможность выехать. В Литве мы провели два месяца; там нам подтвердили, что ускорение визы одобрено, и мы получили документы. Всё это на фоне рождения второго ребёнка. Было довольно стрессово.
А сама эмиграция — с волнениями о финансах, об адаптации, о социализации, но в этих случаях хотя бы знаешь, что тут уже всё зависит от тебя, а не от правительства и конторских работников.
— Как ты воспринял решение Саши переехать в США? Были ли у вас какие-то опасения или ожидания?
Чед: Саша очень хорошо ответила на первую часть этого вопроса. Это был процесс исключения, и в конце концов США остались единственным вариантом после всех наших размышлений. Есть ли страхи по поводу переезда в Америку? У меня нет. Можете оставить меня в любом лесу в этой стране, пока это к востоку от Скалистых гор, и я найду дорогу домой без копейки в кармане. Это моя родная земля в том смысле, что она для меня самая естественная. “Native”, “natural”, “natal”, “prenatal” — все эти слова происходят от одного латинского корня. Я был здесь еще до рождения (prenatal).
Я не боюсь Америки или американцев как таковых, хотя я боюсь капиталистов — того, как они умудряются идти вперед, воровать ресурсы, доминировать над нашими ландшафтами и политикой, отбирать у нас деньги и затем использовать их против нас.
Они грабят наши некапиталистические институты и затем рассказывают нам, как они не работают. Капитализм — это темная мастерская, темная мастерская разума, прежде чем он проявится в потогонных фабриках и других механизмах порабощения. Так что в том смысле, что капитализм всё ещё имеет хорошую репутацию у более чем 50% населения США, это действительно пугает и огорчает.
Фота з асабістага архіву Сашы і Чэда
— Ты был в Беларуси? В Грузии ты точно жил. Что ты мог бы рассказать о Грузии?
Чед: Это длинная история, но я рассматривал возможность иммиграции в Беларусь больше десяти лет. Впервые я посетил Беларусь в 2011 году.
Мне понравились люди и уникальное беларуское сочетание человеческого и природного: поездки между квартирой и дачей, чистые реки, в которых можно купаться. Как американец, я сочувствовал неприязни людей к большим империям.
Но не было легкого пути для иммиграции в Беларусь для американца. Мне пришлось бы преподавать английский язык и пройти долгий путь получения временных видов на жительство, разрешений на работу, а я ненавижу преподавать английский. После 2020 года иммиграция в Беларусь стала невозможной по политическим причинам.
Когда мы с Сашей начали рассматривать идею иммиграции в США, эта идея пришла естественно, без каких-либо “красных флагов”. Я понимаю, что с финансовой точки зрения США полны рисков. Достаточно немного задержать платежи, и вас начнут закапывать штрафы за просрочку. Когда долг начинает расти, можно почувствовать себя действительно нестабильным и психически нездоровым. Но мой отец продал свой бизнес и был готов помочь, и я имею дело с Сашей, которая безумно увлечена своим делом — керамикой.
Помимо удобства того, что США — моя родная страна, на северо-востоке Огайо полно природы, не тронутой человеком. Я твёрдо уверен, что людям левых взглядов на жизнь необходимо иногда вырывать свои мысли из человеческого мира и размышлять о формах социальной жизни, никак не связанных с человеком. Иначе сердце станет тёмным и пустым.
Будучи выходцем из лесов северо-восточного Огайо, я знал, что смогу поддерживать наше психическое здоровье, используя вылазки на природу, чтобы отогнать уродство человеческой политики.
Природа Грузии впечатляла, но всегда разочаровывала. На минеральном и геологическом уровне грузинская природа непревзойдённа, просто великолепна, но для нас она была непригодной для жизни, непроходимой и недружелюбной. Кажется, что она была враждебна не только для нас, потому что мы действительно не наблюдали большого разнообразия животных там. В США есть ласки, сурки, еноты, лисы, койоты, 50 видов птиц, которые прилетают и улетают в течение года, опоссумы, олени, лягушки, жабы, змеи, пауки, летучие мыши — жизнь повсюду. В Грузии нам было сложно найти живность, несмотря на обилие растительности, которой можно питаться. Возможно, это из-за сурового горного ландшафта, возможно, из-за загрязнения, чрезмерной охоты или какого-то серьёзного человеческого вмешательства. Я не уверен, но рад, что сейчас я окружён сравнительно процветающими экосистемами здесь, на северо-востоке Огайо.
Не поймите меня неправильно, здесь тоже происходит разрушение окружающей среды, и мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы помочь это остановить, но здесь есть почти бесчисленные природные формы жизни, о которых можно заботиться и которых можно защищать, и мне это нравится.
— Как изменились ваши жизни после переезда? Что было самым сложным в адаптации к новой стране?
Чед: С одной стороны, психологически нам стало гораздо легче. Ожидание в бюрократических системах, когда юридический статус Саши был под вопросом, вымотало нам нервы. Мы справились, но никогда не хотим возвращаться в ту ситуацию. Сейчас, с юридической точки зрения, никто не может тронуть Сашу, даже если Трамп снова придет к власти. Мы немного застряли, так как Саша не сможет покинуть США до тех пор, пока не станет гражданкой, но черт с этим, лучше так, чем быть “без бумаг” в чужой стране с неизвестными, но наверняка сложными политическими условиями, как в Грузии.
Что касается адаптации, я заранее хорошо подготовил Сашу к этой миссии. Я, по сути, должен был сказать ей, что она погружается в определенный вид ада. Американские пригороды таковы: христианские потребители, накачанные грустными страстями; они ходят в церковь по воскресеньям, чтобы молиться за свои души, потому что знают, что находятся посреди беспощадной лесной экосистемы, а все, что у них есть, — это корпоративные пестициды и страховые компании; плюс еда, поступающая извне этой экосистемы, и деньги, чтобы за нее платить.
Их экосистемы не заботятся о них. Их экосистемы разрушают их большие пригородные дома и газоны каждый день, угрожая им и они идут в церковь, чтобы молиться. Привезти сюда Сашу потребовало объяснить ей, с чем ей предстоит столкнуться.
Фота з асабістага архіву Сашы і Чэда
— Какие аспекты своей жизни ты стараешься сохранить и передать в своей новой жизни в Америке?
Саша: Ну, мы сразу заказали огромный БЧБ и повесили на дом 🙂 Дома висят фото Беларуси и вырезки из американских газет о протестах. Их ещё Чед собирал в 2020 году. А так даже не знаю, у нас вообще семья не похожа ни на типичную американскую, ни на типичную постсоветскую. Мы просто живем, берем и используем то, что нравится, игнорируем или забываем то, что не устраивает.
— Какие были твои первые впечатления о жизни в США? Что удивило или порадовало?
Саша: Мне тут всё очень нравится. Особенно то, что климат и рельеф в Огайо, где мы живем, очень похожи на беларуский. После Грузии это особенно ценно. Природа тут невероятная, “девственная”, как говорится. У нас за домом есть река, и там просто лес из “Улитки на склоне” Стругацких. Страшно и чарующе. Нравится многое. Так и не перечислишь, но в основном удивило то, что всё “работает”. Начиная с правил дорожного движения и школьной системы.
Что вызывало смешанные чувства, так это то, что тут тебе всё пытаются продать, и абсолютно все на это покупаются. У всех будет сто пятьдесят разных открывашек для разных видов банок, разные лопаты для разной земли, специальные тряпочки для разных видов пятен, ну потому что нельзя же весь стол одной протереть.
Мы как-то стояли в магазине товаров для дома, и перед нами пожилая женщина покупала огромные разноцветные плюшевые шары. Продавщица спросила, для чего они ей. А та ответила, что она и сама пока не знает, но что-нибудь обязательно придумает. Раз продаются — значит, для чего-то нужны.