Эміграцыя
"Вообще Америка не творческая колыбель, здесь больше заточка на “заработать”, и все, кто здесь занимаются творчеством, такого мнения".
Мастацтва ў эміграцыі
Эміграцыя
"Вообще Америка не творческая колыбель, здесь больше заточка на “заработать”, и все, кто здесь занимаются творчеством, такого мнения".
Мастацтва ў эміграцыі
У трэцім артыкуле рубрыкі "Мастацтва ў эміграцыі", каманда "Не сёння, не ўчора, не заўтра" паразмаўлялі з Насцяй Сергіеняй пра кінабізнес у Амерыцы ды ці цяжка зняць свой фільм у ЗША.
Привет! Меня зовут Настя Сергиеня. Я режиссер и фотограф из Минска, но уже 8 лет живу в США. В Беларуси я училась, фотографировала и работала бренд-менеджером в Red Bull.
Сейчас моя основная работа– кино. Я фрилансер, которая начинала с самой низкой позиции продакшн-ассистента, потом стала вторым и далее первым ассистентом режиссера.
Кстати, должность первого и второго ассистента очень разнится в рекламе и кино – разная специфика. В рекламе второй ассистент работает с актерами и массовкой, проверяет, все ли делается вовремя, как выглядят костюмы и make up; в кино второй режиссер больше как правая рука первого, но по части документации.
Потом ударила пандемия, и я перешла в ковид-департамент. Тоже начинала как ассистент, потом стала супервайзером и координатором разных проектов. Мы следили за тем, чтобы перед работой все делали тесты, а на работе ходили в масках; следили за проветриваемостью помещения, смотрели чтобы кейтеринг соблюдали нормы безопасности.
Можно сказать, что ковид помог мне получить новую профессию и не остаться без дела на протяжении 2-х лет. Для киноиндустрии же это, конечно, был большой шок, т.к. миллионы бюджета шли на тесты, маски, санитайзеры и другие штуки.
Сейчас COVID 19 закончился, и я осваиваю новую профессию в кино, которая называется intimacy coordinator – координатор интимных сцен. В Америке интимной сценой считаются даже сцены, где держатся за руки. Появление этой специальности связано с движением “Me Too”.
Как я пришла к кино? Я фотографировала с 17 лет. Считаю, что это логично, когда одна визуальная форма переходит в другую, в данном случае фотография переходит в движущуюся фотографию.
Привет! Меня зовут Настя Сергиеня. Я режиссер и фотограф из Минска, но уже 8 лет живу в США. В Беларуси я училась, фотографировала и работала бренд-менеджером в Red Bull.
Сейчас моя основная работа– кино. Я фрилансер, которая начинала с самой низкой позиции продакшн-ассистента, потом стала вторым и далее первым ассистентом режиссера.
Кстати, должность первого и второго ассистента очень разнится в рекламе и кино – разная специфика. В рекламе второй ассистент работает с актерами и массовкой, проверяет, все ли делается вовремя, как выглядят костюмы и make up; в кино второй режиссер больше как правая рука первого, но по части документации.
Потом ударила пандемия, и я перешла в ковид-департамент. Тоже начинала как ассистент, потом стала супервайзером и координатором разных проектов. Мы следили за тем, чтобы перед работой все делали тесты, а на работе ходили в масках; следили за проветриваемостью помещения, смотрели чтобы кейтеринг соблюдали нормы безопасности.
Можно сказать, что ковид помог мне получить новую профессию и не остаться без дела на протяжении 2-х лет. Для киноиндустрии же это, конечно, был большой шок, т.к. миллионы бюджета шли на тесты, маски, санитайзеры и другие штуки.
Сейчас COVID 19 закончился, и я осваиваю новую профессию в кино, которая называется intimacy coordinator – координатор интимных сцен. В Америке интимной сценой считаются даже сцены, где держатся за руки. Появление этой специальности связано с движением “Me Too”.
Как я пришла к кино? Я фотографировала с 17 лет. Считаю, что это логично, когда одна визуальная форма переходит в другую, в данном случае фотография переходит в движущуюся фотографию.
У трэцім артыкуле рубрыкі "Мастацтва ў эміграцыі", каманда "Не сёння, не ўчора, не заўтра" паразмаўлялі з Насцяй Сергіеняй пра кінабізнес у Амерыцы ды ці цяжка зняць свой фільм у ЗША.
Привет! Меня зовут Настя Сергиеня. Я режиссер и фотограф из Минска, но уже 8 лет живу в США. В Беларуси я училась, фотографировала и работала бренд-менеджером в Red Bull.
Сейчас моя основная работа– кино. Я фрилансер, которая начинала с самой низкой позиции продакшн-ассистента, потом стала вторым и далее первым ассистентом режиссера.
Кстати, должность первого и второго ассистента очень разнится в рекламе и кино – разная специфика. В рекламе второй ассистент работает с актерами и массовкой, проверяет, все ли делается вовремя, как выглядят костюмы и make up; в кино второй режиссер больше как правая рука первого, но по части документации.
Потом ударила пандемия, и я перешла в ковид-департамент. Тоже начинала как ассистент, потом стала супервайзером и координатором разных проектов. Мы следили за тем, чтобы перед работой все делали тесты, а на работе ходили в масках; следили за проветриваемостью помещения, смотрели чтобы кейтеринг соблюдали нормы безопасности.
Можно сказать, что ковид помог мне получить новую профессию и не остаться без дела на протяжении 2-х лет. Для киноиндустрии же это, конечно, был большой шок, т.к. миллионы бюджета шли на тесты, маски, санитайзеры и другие штуки.
Сейчас COVID 19 закончился, и я осваиваю новую профессию в кино, которая называется intimacy coordinator – координатор интимных сцен. В Америке интимной сценой считаются даже сцены, где держатся за руки. Появление этой специальности связано с движением “Me Too”.
Как я пришла к кино? Я фотографировала с 17 лет. Считаю, что это логично, когда одна визуальная форма переходит в другую, в данном случае фотография переходит в движущуюся фотографию.
Привет! Меня зовут Настя Сергиеня. Я режиссер и фотограф из Минска, но уже 8 лет живу в США. В Беларуси я училась, фотографировала и работала бренд-менеджером в Red Bull.
Сейчас моя основная работа– кино. Я фрилансер, которая начинала с самой низкой позиции продакшн-ассистента, потом стала вторым и далее первым ассистентом режиссера.
Кстати, должность первого и второго ассистента очень разнится в рекламе и кино – разная специфика. В рекламе второй ассистент работает с актерами и массовкой, проверяет, все ли делается вовремя, как выглядят костюмы и make up; в кино второй режиссер больше как правая рука первого, но по части документации.
Потом ударила пандемия, и я перешла в ковид-департамент. Тоже начинала как ассистент, потом стала супервайзером и координатором разных проектов. Мы следили за тем, чтобы перед работой все делали тесты, а на работе ходили в масках; следили за проветриваемостью помещения, смотрели чтобы кейтеринг соблюдали нормы безопасности.
Можно сказать, что ковид помог мне получить новую профессию и не остаться без дела на протяжении 2-х лет. Для киноиндустрии же это, конечно, был большой шок, т.к. миллионы бюджета шли на тесты, маски, санитайзеры и другие штуки.
Сейчас COVID 19 закончился, и я осваиваю новую профессию в кино, которая называется intimacy coordinator – координатор интимных сцен. В Америке интимной сценой считаются даже сцены, где держатся за руки. Появление этой специальности связано с движением “Me Too”.
Как я пришла к кино? Я фотографировала с 17 лет. Считаю, что это логично, когда одна визуальная форма переходит в другую, в данном случае фотография переходит в движущуюся фотографию.
В Нью-Йорке очень тяжело зарабатывать на фотобизнесе: большая конкуренция, много плохих фотографов с низкими ценами. И я начала думать, где могу применить свои скилы и кем могу быть. Тогда и решила, что следующим шагом для меня будет киноиндустрия. Закончила летние курсы в TISCH, NYU, которая входит в “Топ пять” лучших школ по кинематографу в США. После начала работать в кинематографе и снимать свое кино.
Первый мой короткометражный фильм называется “Сойка”. Он про девушку-иммигрантку из Беларуси в Нью-Йорке. Какие проблемы затрагивает фильм? Иммиграция, идентификация, проблемы женщин.
Процесс съемок был достаточно долгим, но интересным. Я сначала наняла двух сценаристов, которым заплатила деньги, они написали мне сценарий (за все вышло около $1000).
Я почитала и подумала: “Что-то не то”. Решила отправить этот сценарий Хельге Ландауэр (сценаристка фильма “Хрусталь”), чтобы она прочитала и дала свою критическую оценку, и она мне помогла переписать. Потом я начала собирать деньги на фильм,подавалась на гранты, у меня были две краудфандинговых кампаний, одна на фильм, другая на постпродакшн. Вскоре пришел COVID. Мы должны были начать съемки в мае, но из-за него начали в августе. Все заняло три съемочных дня. За это время мы потратили 17 000$: оплата помещений, команды, еда, аренда оборудования. До фильма и после фильма я еще потратила 10 000$ своих. То есть, общий бюджет составил где-то 30 000$ за два-два с половиной года работы).
С “Сойкой”мы были на 80 фестивалях по всему миру. Получили три денежных приза: один в Польше, второй в Германии, третий в Америке, самый маленький, к слову. Европа в очередной раз доказала, что в плане поддержки искусства и финансирования, в мире они – номер один.
Первый мой короткометражный фильм называется “Сойка”. Он про девушку-иммигрантку из Беларуси в Нью-Йорке. Какие проблемы затрагивает фильм? Иммиграция, идентификация, проблемы женщин.
Процесс съемок был достаточно долгим, но интересным. Я сначала наняла двух сценаристов, которым заплатила деньги, они написали мне сценарий (за все вышло около $1000).
Я почитала и подумала: “Что-то не то”. Решила отправить этот сценарий Хельге Ландауэр (сценаристка фильма “Хрусталь”), чтобы она прочитала и дала свою критическую оценку, и она мне помогла переписать. Потом я начала собирать деньги на фильм,подавалась на гранты, у меня были две краудфандинговых кампаний, одна на фильм, другая на постпродакшн. Вскоре пришел COVID. Мы должны были начать съемки в мае, но из-за него начали в августе. Все заняло три съемочных дня. За это время мы потратили 17 000$: оплата помещений, команды, еда, аренда оборудования. До фильма и после фильма я еще потратила 10 000$ своих. То есть, общий бюджет составил где-то 30 000$ за два-два с половиной года работы).
С “Сойкой”мы были на 80 фестивалях по всему миру. Получили три денежных приза: один в Польше, второй в Германии, третий в Америке, самый маленький, к слову. Европа в очередной раз доказала, что в плане поддержки искусства и финансирования, в мире они – номер один.
В Нью-Йорке очень тяжело зарабатывать на фотобизнесе: большая конкуренция, много плохих фотографов с низкими ценами. И я начала думать, где могу применить свои скилы и кем могу быть. Тогда и решила, что следующим шагом для меня будет киноиндустрия. Закончила летние курсы в TISCH, NYU, которая входит в “Топ пять” лучших школ по кинематографу в США. После начала работать в кинематографе и снимать свое кино.
Первый мой короткометражный фильм называется “Сойка”. Он про девушку-иммигрантку из Беларуси в Нью-Йорке. Какие проблемы затрагивает фильм? Иммиграция, идентификация, проблемы женщин.
Процесс съемок был достаточно долгим, но интересным. Я сначала наняла двух сценаристов, которым заплатила деньги, они написали мне сценарий (за все вышло около $1000).
Я почитала и подумала: “Что-то не то”. Решила отправить этот сценарий Хельге Ландауэр (сценаристка фильма “Хрусталь”), чтобы она прочитала и дала свою критическую оценку, и она мне помогла переписать. Потом я начала собирать деньги на фильм,подавалась на гранты, у меня были две краудфандинговых кампаний, одна на фильм, другая на постпродакшн. Вскоре пришел COVID. Мы должны были начать съемки в мае, но из-за него начали в августе. Все заняло три съемочных дня. За это время мы потратили 17 000$: оплата помещений, команды, еда, аренда оборудования. До фильма и после фильма я еще потратила 10 000$ своих. То есть, общий бюджет составил где-то 30 000$ за два-два с половиной года работы).
С “Сойкой”мы были на 80 фестивалях по всему миру. Получили три денежных приза: один в Польше, второй в Германии, третий в Америке, самый маленький, к слову. Европа в очередной раз доказала, что в плане поддержки искусства и финансирования, в мире они – номер один.
Первый мой короткометражный фильм называется “Сойка”. Он про девушку-иммигрантку из Беларуси в Нью-Йорке. Какие проблемы затрагивает фильм? Иммиграция, идентификация, проблемы женщин.
Процесс съемок был достаточно долгим, но интересным. Я сначала наняла двух сценаристов, которым заплатила деньги, они написали мне сценарий (за все вышло около $1000).
Я почитала и подумала: “Что-то не то”. Решила отправить этот сценарий Хельге Ландауэр (сценаристка фильма “Хрусталь”), чтобы она прочитала и дала свою критическую оценку, и она мне помогла переписать. Потом я начала собирать деньги на фильм,подавалась на гранты, у меня были две краудфандинговых кампаний, одна на фильм, другая на постпродакшн. Вскоре пришел COVID. Мы должны были начать съемки в мае, но из-за него начали в августе. Все заняло три съемочных дня. За это время мы потратили 17 000$: оплата помещений, команды, еда, аренда оборудования. До фильма и после фильма я еще потратила 10 000$ своих. То есть, общий бюджет составил где-то 30 000$ за два-два с половиной года работы).
С “Сойкой”мы были на 80 фестивалях по всему миру. Получили три денежных приза: один в Польше, второй в Германии, третий в Америке, самый маленький, к слову. Европа в очередной раз доказала, что в плане поддержки искусства и финансирования, в мире они – номер один.
Почему короткометражка, а не полный метр сразу? Потому что бюджет играет роль. На полнометражный фильм нужно много денег, и, чтобы их дали, нужно сначала показать, что у тебя уже есть портфолио.
Много кто в Америке снимает короткометражки, и 90% это просто какой-то ужас. Я бы не сказала, что у американцев есть какой-то стиль. И после Европы, и даже Беларуси, приезжаешь в Америку, и их кинематограф, за исключением некоторых голливудскихи независимых работ, кажется не очень качественным. Вот вообще сидишь, смотришь и думаешь, как люди вообще могут это смотреть. Вокруг меня было и есть много плохих короткометражек, и тогда я подумала, если эти люди смогли собрать деньги и снять такое кино… То я точно смогу. И начала работать над “Сойкой”. Она был достаточно успешной, а сейчас я уже закончила второй короткий метр и работаю над полным.
Вообще Америка не творческая колыбель, здесь больше заточка на “заработать”, и все, кто здесь занимаются творчеством, такого мнения.
Если ты хочешь снять здесь кино, ты должен не только показать сценарий, но и составить бизнес-план, рассказать, как твой фильм будет продаваться. Здесь даже для хороших фильмов есть отдельные кинотеатры. Я не говорю, что голливудские фильмы плохие, есть достаточное количество достойных, но с большего снимается проходное кино, которое забудется через пару дней. Но эта Америка, все на вкус потребителя.
Многие приезжающие художники говорят, что чувство вкуса к кинематографу стирается здесь. Под художниками я подразумеваю artists – тех,кто пишут краской, и пишут тексты, актеры, перформеры, и т.д.
Здесь все настолько размыто и настолько смешано с безвкусицей, что чувство вкуса тоже начинает стираться. Моя карьера, конечно же пошла вверх, но чувство вкуса снизилось. Я стараюсь от этого очень сильно абстрагироваться и в тот же час не поддаваться этой всей антиамериканизму, но такая проблема есть. Как есть и плюсы жизни в Америке: в Беларуси, например, я бы никогда не сняла то, что я сняла в Америке. Собрать на фильм 30 000$ в Беларуси? Нет. В Беларуси и 5 000$ была заоблачной суммой денег.
Много кто в Америке снимает короткометражки, и 90% это просто какой-то ужас. Я бы не сказала, что у американцев есть какой-то стиль. И после Европы, и даже Беларуси, приезжаешь в Америку, и их кинематограф, за исключением некоторых голливудскихи независимых работ, кажется не очень качественным. Вот вообще сидишь, смотришь и думаешь, как люди вообще могут это смотреть. Вокруг меня было и есть много плохих короткометражек, и тогда я подумала, если эти люди смогли собрать деньги и снять такое кино… То я точно смогу. И начала работать над “Сойкой”. Она был достаточно успешной, а сейчас я уже закончила второй короткий метр и работаю над полным.
Вообще Америка не творческая колыбель, здесь больше заточка на “заработать”, и все, кто здесь занимаются творчеством, такого мнения.
Если ты хочешь снять здесь кино, ты должен не только показать сценарий, но и составить бизнес-план, рассказать, как твой фильм будет продаваться. Здесь даже для хороших фильмов есть отдельные кинотеатры. Я не говорю, что голливудские фильмы плохие, есть достаточное количество достойных, но с большего снимается проходное кино, которое забудется через пару дней. Но эта Америка, все на вкус потребителя.
Многие приезжающие художники говорят, что чувство вкуса к кинематографу стирается здесь. Под художниками я подразумеваю artists – тех,кто пишут краской, и пишут тексты, актеры, перформеры, и т.д.
Здесь все настолько размыто и настолько смешано с безвкусицей, что чувство вкуса тоже начинает стираться. Моя карьера, конечно же пошла вверх, но чувство вкуса снизилось. Я стараюсь от этого очень сильно абстрагироваться и в тот же час не поддаваться этой всей антиамериканизму, но такая проблема есть. Как есть и плюсы жизни в Америке: в Беларуси, например, я бы никогда не сняла то, что я сняла в Америке. Собрать на фильм 30 000$ в Беларуси? Нет. В Беларуси и 5 000$ была заоблачной суммой денег.
Почему короткометражка, а не полный метр сразу? Потому что бюджет играет роль. На полнометражный фильм нужно много денег, и, чтобы их дали, нужно сначала показать, что у тебя уже есть портфолио.
Много кто в Америке снимает короткометражки, и 90% это просто какой-то ужас. Я бы не сказала, что у американцев есть какой-то стиль. И после Европы, и даже Беларуси, приезжаешь в Америку, и их кинематограф, за исключением некоторых голливудскихи независимых работ, кажется не очень качественным. Вот вообще сидишь, смотришь и думаешь, как люди вообще могут это смотреть. Вокруг меня было и есть много плохих короткометражек, и тогда я подумала, если эти люди смогли собрать деньги и снять такое кино… То я точно смогу. И начала работать над “Сойкой”. Она был достаточно успешной, а сейчас я уже закончила второй короткий метр и работаю над полным.
Вообще Америка не творческая колыбель, здесь больше заточка на “заработать”, и все, кто здесь занимаются творчеством, такого мнения.
Если ты хочешь снять здесь кино, ты должен не только показать сценарий, но и составить бизнес-план, рассказать, как твой фильм будет продаваться. Здесь даже для хороших фильмов есть отдельные кинотеатры. Я не говорю, что голливудские фильмы плохие, есть достаточное количество достойных, но с большего снимается проходное кино, которое забудется через пару дней. Но эта Америка, все на вкус потребителя.
Многие приезжающие художники говорят, что чувство вкуса к кинематографу стирается здесь. Под художниками я подразумеваю artists – тех,кто пишут краской, и пишут тексты, актеры, перформеры, и т.д.
Здесь все настолько размыто и настолько смешано с безвкусицей, что чувство вкуса тоже начинает стираться. Моя карьера, конечно же пошла вверх, но чувство вкуса снизилось. Я стараюсь от этого очень сильно абстрагироваться и в тот же час не поддаваться этой всей антиамериканизму, но такая проблема есть. Как есть и плюсы жизни в Америке: в Беларуси, например, я бы никогда не сняла то, что я сняла в Америке. Собрать на фильм 30 000$ в Беларуси? Нет. В Беларуси и 5 000$ была заоблачной суммой денег.
Много кто в Америке снимает короткометражки, и 90% это просто какой-то ужас. Я бы не сказала, что у американцев есть какой-то стиль. И после Европы, и даже Беларуси, приезжаешь в Америку, и их кинематограф, за исключением некоторых голливудскихи независимых работ, кажется не очень качественным. Вот вообще сидишь, смотришь и думаешь, как люди вообще могут это смотреть. Вокруг меня было и есть много плохих короткометражек, и тогда я подумала, если эти люди смогли собрать деньги и снять такое кино… То я точно смогу. И начала работать над “Сойкой”. Она был достаточно успешной, а сейчас я уже закончила второй короткий метр и работаю над полным.
Вообще Америка не творческая колыбель, здесь больше заточка на “заработать”, и все, кто здесь занимаются творчеством, такого мнения.
Если ты хочешь снять здесь кино, ты должен не только показать сценарий, но и составить бизнес-план, рассказать, как твой фильм будет продаваться. Здесь даже для хороших фильмов есть отдельные кинотеатры. Я не говорю, что голливудские фильмы плохие, есть достаточное количество достойных, но с большего снимается проходное кино, которое забудется через пару дней. Но эта Америка, все на вкус потребителя.
Многие приезжающие художники говорят, что чувство вкуса к кинематографу стирается здесь. Под художниками я подразумеваю artists – тех,кто пишут краской, и пишут тексты, актеры, перформеры, и т.д.
Здесь все настолько размыто и настолько смешано с безвкусицей, что чувство вкуса тоже начинает стираться. Моя карьера, конечно же пошла вверх, но чувство вкуса снизилось. Я стараюсь от этого очень сильно абстрагироваться и в тот же час не поддаваться этой всей антиамериканизму, но такая проблема есть. Как есть и плюсы жизни в Америке: в Беларуси, например, я бы никогда не сняла то, что я сняла в Америке. Собрать на фильм 30 000$ в Беларуси? Нет. В Беларуси и 5 000$ была заоблачной суммой денег.
Насця Сергіеня. Фотаздымак з асабістага архіва Насці.
Насця Сергіеня. Фотаздымак з асабістага архіва Насці.
Второй мой короткий метр длится всего 6 минут. Снимали мы его исключительно на пленочные камеры,а эпоха, в которой происходили действия, появилась исходя из съемочного помещения и выбранных костюмов под него. Это экспериментальный фильм, в стиле позднего Терренса Малика, этакое рассуждение об отношениях и любви. В этой работе мне было интересно поэкспериментировать над развитием отношений, наложив их на библейскую историю о создание мира, но подробности рассказывать не могу пока. Когда мы снимали второй короткий метр, мне повезло, мой будущий муж продюсировал фильм и мне много в чем помог, мы меньше потратили, где-то около 7 тысяч. Надеюсь, что мы хорошо проедем по фестивалям и после я уже смогу показать его онлайн.
Полный метр это долгая история, над ним я работаю полтора года. Это будет инди-фильм. На него нужны очень небольшие деньги в контексте кино, но в контексте денег это все равно деньги. Подробности о фильме пока что рассказывать не буду.
Тем, кто решил снимать свой фильм: помните, что главное это настойчивость, не падать духом, и не сдаваться. Это нелегкий процесс, трудозатратный, денежно затратный. Но как и в любом деле, горящие глаза приведут к чему-то важному и стоящему.
Полный метр это долгая история, над ним я работаю полтора года. Это будет инди-фильм. На него нужны очень небольшие деньги в контексте кино, но в контексте денег это все равно деньги. Подробности о фильме пока что рассказывать не буду.
Тем, кто решил снимать свой фильм: помните, что главное это настойчивость, не падать духом, и не сдаваться. Это нелегкий процесс, трудозатратный, денежно затратный. Но как и в любом деле, горящие глаза приведут к чему-то важному и стоящему.
Второй мой короткий метр длится всего 6 минут. Снимали мы его исключительно на пленочные камеры,а эпоха, в которой происходили действия, появилась исходя из съемочного помещения и выбранных костюмов под него. Это экспериментальный фильм, в стиле позднего Терренса Малика, этакое рассуждение об отношениях и любви. В этой работе мне было интересно поэкспериментировать над развитием отношений, наложив их на библейскую историю о создание мира, но подробности рассказывать не могу пока. Когда мы снимали второй короткий метр, мне повезло, мой будущий муж продюсировал фильм и мне много в чем помог, мы меньше потратили, где-то около 7 тысяч. Надеюсь, что мы хорошо проедем по фестивалям и после я уже смогу показать его онлайн.
Полный метр это долгая история, над ним я работаю полтора года. Это будет инди-фильм. На него нужны очень небольшие деньги в контексте кино, но в контексте денег это все равно деньги. Подробности о фильме пока что рассказывать не буду.
Тем, кто решил снимать свой фильм: помните, что главное это настойчивость, не падать духом, и не сдаваться. Это нелегкий процесс, трудозатратный, денежно затратный. Но как и в любом деле, горящие глаза приведут к чему-то важному и стоящему.
Полный метр это долгая история, над ним я работаю полтора года. Это будет инди-фильм. На него нужны очень небольшие деньги в контексте кино, но в контексте денег это все равно деньги. Подробности о фильме пока что рассказывать не буду.
Тем, кто решил снимать свой фильм: помните, что главное это настойчивость, не падать духом, и не сдаваться. Это нелегкий процесс, трудозатратный, денежно затратный. Но как и в любом деле, горящие глаза приведут к чему-то важному и стоящему.
